— Для кого-то, может быть, и добрый, — сказал Рам. — Но я предпочел бы провести его на свежем воздухе.

— А я бы предпочла, чтобы вы с Александром отправились куда-нибудь подальше, но, очевидно, это мое желание не сбудется.

В его гулкой, как барабан, груди заметался смех.

— Я пробуду здесь не так уж долго. Вот только дождусь, когда закончится уборка тростника.

Ники вспылила.

— Почему ты думаешь, что я не уеду сразу же после твоего отъезда?

— Этот вопрос вам придется задать самому Александру.

И Рам опустил глаза, видимо, намереваясь продолжить прерванное чтение книги.

Но Ники не двинулась с места и начала пристально следить, как его черные глаза неторопливо движутся по странице.

Он читал «Два года под мачтой», книгу, написанную Ричардом Генри Дейной. В свое время она была удивлена, что человек столь необразованный умеет читать, но он объяснил ей, что по его просьбе Алекс нанял ему учителя.

— Я хотела бы кое о чем спросить тебя. Рам, — «сказала она, вновь прерывая его чтение.

Устремив на нее взгляд, он снисходительно спросил:

— Да?

Она стала нервно накручивать на палец длинную медную прядь своих волос.

— Считается, что женщины не должны разговаривать на эту тему.

— Если я знаю, что вас интересует, я отвечу.

Ники облизнула вдруг пересохшие губы.

— Я хотела бы спросить о мужчинах… которых привлекают другие мужчины.

— И что бы вы хотели о них знать? — спросил он без малейшего смущения.

— Значит, ты знаешь таких людей?

— Знал нескольких. На Востоке к этому относятся терпимее, чем здесь.

— Почему… почему они становятся такими?

Он пожал могучими плечами.

— Не знаю. Некоторые говорят, что это дело рук шайтана. Но по-моему, это просто причуда природы. Многие чувствуют подобное влечение с самого детства. Но так как я лично не принадлежу к числу этих людей, — он насмешливо осклабился, и его зубы засверкали на оливково-коричневом лице, — судить об этом не мое дело.

— И с этим ничего не поделаешь?

— Насколько мне известно, нет. — Он посмотрел на нее в упор.

— Кажется, я знаю такого человека.

— Франсуа, — не раздумывая сказал он.

Ники шумно вдохнула.

— Откуда ты знаешь?

— Все признаки налицо. Но Александр отказывается их видеть.

— Он любит своего брата.

— Да. Но оттого, что отрицаешь правду, ничто не меняется.

— Думаю, что мало кто об этом подозревает, — сказала Ники.

— Это верно. Но Александр не из этих людей. А Франсуа так боится огорчить брата, что отказывается от собственного счастья.

— Я хотела бы что-нибудь для него сделать. Мне так его жаль.

Рам внимательно присмотрелся к ней.

— Что вы чувствуете по отношению к Александру? Ненависть? Страх? Страсть? Или любовь?..

Ники вздернула подбородок, но глаз не отвела.

— Александр дю Вильер — мой хозяин. В разное время я испытывала по отношению к нему все эти чувства и еще кое-какие другие.

— А теперь?

— А теперь я хочу только быть подальше от него.

Больше Рам ничего не сказал.

В среду, когда Алекс намеревался приехать, Ники получила от него записку. Дела задерживают его в Бель-Шен, но он очень просит ее присутствовать вместе с ним в пятницу на концерте итальянских певцов, который состоится на так называемой Веранде.

Она фыркнула, прочитав формальное приглашение. В сущности, это было повеление, а не просьба, и они оба это знали.

— Даниэль, — выкрикнула она, решительно поднимаясь по лестнице. — Мне нужна форма служанки. По возможности старая, потрепанная, даже ветхая. Можешь найти такую?

— Силы небесные! На что вам нужна форма?

— Месье дю Вильер изволил приказать, чтобы я была с ним послезавтра вечером на концерте. Посмотрим, с каким видом он будет сопровождать свою законтрактованную служанку.

— Я не думаю…

— Знаю-знаю. Но мне нужна форма.

Качая головой, давясь смехом, Даниэль пошла искать что-нибудь подходящее. На чердаке она обнаружила черную форму, принадлежавшую прежней экономке. Платье было старое, потрепанное, но чистое. Белый передник не пожелтел. Чтобы подогнать одежду по фигуре, они укоротили подол, ушили талию и прикрыли грудь кружевной косынкой.

— Просто идеально, — сказала Ники, глядя на свое отражение в старинном зеркале, купленном ею на прошлой неделе. За прошедшие семь дней комната была почти обставлена, на кровати лежала новая перина, застеленная мягкими полотняными простынями и красивым желтым стеганым одеялом. Оставалось только дошить ситцевое, персикового цвета покрывало.

Зачесав назад волосы, Ники закрепила их сзади. Прическа получилась простая, строгая. Сверху она водрузила домашний чепец.

— А месье Рам не будет возражать?

— Не думаю. Все это только его забавляет.

К шести часам Ники прибрала весь верхний этаж. Когда появился Алекс, она, стоя на четвереньках, деловито полировала паркет в столовой.

Его раскатистый голос в вестибюле вызвал на ее лице усмешку. Выглянув в дверную щель, Ники увидела, что он стоит там, высокий и красивый, и почти пожалела, что не приняла его приглашения. Тщетно пыталась она не замечать, какой он импозантный, как широки его плечи и каким теплом лучатся карие глаза. Но сердце у нее учащенно билось, внутри все трепетало. — Фредерик взял из рук хозяина черную шелковую шляпу, в свете хрустальной люстры засверкал его черный вечерний наряд.

— Скажите мадемуазель Сен-Клер, что я приехал за ней, — сказал он Фредерику, с трудом подавлявшему улыбку.

— Да, сэр.

— А где Рам? — спросил он, и Фредерик показал на гостиную. Хотя Рама и не было видно, Ники знала, что он там. Вероятно, не хочет пропустить веселый спектакль.

Алекс направился к своему другу и тут заметил, что Фредерик идет по коридору к столовой, а не поднимается, как он ожидал, наверх.

— За вами прибыл месье дю Вильер, — провозгласил высокий негр-дворецкий.

— Скажите ему, что я занята.

Алекс услышал ее ответ и прошел мимо Фредерика в столовую. Заметив, что она на четвереньках стелет ковер, он глубоко вздохнул.

— Какого черта ты тут возишься?

— Полирую ваши полы, месье, — ответила она сладким голосом, двигая ковер по сверкающему полу.

Алекс метнул на нее убийственный взгляд.