– Да, они еще здесь. Может, думают, что мы их не слышим? Но они меня недооценивают. – Она заурчала горлом, и от этого звука в жилах у Джон-Тома заледенела кровь. – Наш друг пхав. Они пытаются зайти в тыл.

– И захватить вас врасплох. Хаткар не стал демонстрировать всю свою силу. Пока он с вами говорил, большинство его головорезов сидело в укрытии.

Джон-Том с тревогой разглядывал безмолвные деревья.

– Сколько их всего?

– Немало. Хотя, конечно, я могу судить лишь по тому, что увидел, пока шел сюда.

– Мы ценим вашу помощь, но вы, наверное, уже можете идти. Наши проблемы – это наши проблемы.

– Теперь они и мои, – возразил единорог. – Вы имеете дело с хладнокровными убийцами, с извращенным понятием о чести. Из-за меня их вожак у всех на глазах отпраздновал труса, и теперь он должен или убить меня, или потерять честь и свое положение.

Розарык пошла к опушке.

– Идемте сюда, здесь входе можно укхыться.

Единорог отрицательно помотал головой, золотая грива всколыхнулась в сиянии лучей, проникающих сквозь кроны деревьев.

– Вряд ли это поможет, тигрица. Я вижу, ты сильна и в бою не промах, но их слишком много, а в тесноте драться не с руки. Если они бросятся разом со всех сторон, твоя песенка спета. Нужна позиция поудобнее.

– Можешь что-нибудь предложить? – спросил Джон-Том.

– Есть тут неподалеку одно местечко. Думаю, если сумеем туда добраться, они нас не возьмут.

– Так давайте уносить ноги. – Джон-Том закинул котомку за плечи.

Мадж медлил, раздираемый общей тревогой и печалью по времени, напрасно потраченному на готовку. Его колебания не укрылись от глаз Розарык.

– Сытый желудок – штука хохошая, но только не в том случае, когда он выпущен вместе с дхугими потхохами. Честное слово, кохоткоусый, похой твои пхедпочтения меня удивляют.

– Порой я сам себя удивляю, кисуля. – Шествуя за жеребцом, выдр с тоской оглядывался сквозь кусты на брошенное жаркое.

Дром бежал ровной, но медленной иноходью, чтобы не отрываться от своих новых товарищей. Все с опаской озирались по сторонам, больше всего полагаясь на уши Розарык.

– Стахаются дехжаться с подветхенной стохоны, но я слышала, как они зашевелились. Впхочем, пока они позади. Должно быть, все еще думают, что мы в лагехе.

– Подождите, – остановил спутников Джон-Том. – А где Мадж?

Розарык невнятно выругалась.

– Вот чехтова выдха! Глаз да глаз за ним нужен. Вехнулся за мясом! У твоего пхиятеля вместо ума одни пехвобытные инстинкты.

– Да, зато он не дурак. Вон он!

Появился Мадж, сгибающийся под куском жаркого весом почти с него самого.

– Извиняйте, друзья, я весь день готовился к чертову банкету, так что будь я проклят, если оставлю все этим сволочным ублюдкам.

– Ты и так будешь проклят! – рассердился Джон-Том. – Хоть бы подумал, как ты все это потащишь!

Выдр сбросил тяжелую ароматную ношу с плеч.

– Розарык?

– Уволь, выдха. Любишь кататься, люби и саночки возить.

– Теряем время, – вмешался Дром и добавил, опустив голову: – Давайте. Держите покрепче.

Быстрый удар головой – и жареное мясо нанизано на спиральный рог.

– А теперь – деру, пока до них не дошло, что мы сбежали. – Единорог повернулся и побежал дальше. – фу, какая гадость!

– Что – гадость? – спросил трусивший рядом Джон-Том.

– Запах жареной плоти, сама идея пожирания одним живым существом другого живого существа, миазмы обугленного протеина. Что, мало?

У Джон-Тома вдруг пропал аппетит.

Вход в древнее строение скрывался под пологом вьюнков и лиан. Тигрица войти не решалась. Необычные прорези окон и треугольные проемы дверей наводили на мысль о существах, правивших этим миром задолго до появления теплокровных.

– Здесь обитали сьюлолки, – пробормотал Дром, вбегая в здание. Раздавшиеся вдалеке вопли ярости прибавили тигрице отваги. Она согнулась в три погибели и протиснулась через низкий портал.

Внутри они обнаружили единственную комнату под сводчатым потолком, достаточно высоким, чтобы Розарык смогла выпрямиться во весь рост. Хватило места и всем остальным. Мадж с восторгом разглядывал узкие окна – какими бы эстетическими мотивами ни руководствовались неведомые зодчие, эти проемы идеально решали насущную проблему беглецов. Выдр наложил на лук стрелу и уселся возле одной из бойниц.

Джон-Том занял позицию слева от входа, чтобы отделать посохом любого, кто попытается войти. Через секунду ему пришлось перейти ко второму окну. Розарык полностью завалила вход массивным, весом не меньше трехсот фунтов, камнем.

– Отличное место для обороны. – С помощью копыта Дром сбросил остывающее жаркое с рога на чистый камень. – В соседней комнате под полом бьет ключ. Для циркуляции воздуха в потолке достаточно трещин. Я тут частенько ночую – это вполне безопасно. – Он указал на сырое сено, устилающее пол. – И пища рядом.

– Для тебя, – кивнул Джон-Том, высматривая в зарослях преследователей. – Ну, а у нас есть кое-что в котомках, да еще – спасенный ростбиф. – Он посмотрел вправо, на выдра, сторожащего окно. – Все-таки зря ты это, Мадж.

– Господи, чувак, да чего ж хорошего в драке на пустой желудок? – Выдр наклонился вперед и принюхался, шевеля черным носом. – Если вздумают штурмовать, я им дам жару. Прав наш рогатый приятель: это клевое местечко.

Розарык с опаской разглядывала резные украшения на стенах.

– Это очень стахая кхепость. Я чую дхевние стхахи. – Она вытащила оба меча.

Дром с шумом опустился на пол.

– А я – только свежее сено и воду.

Из-за деревьев послышались угрожающие крики. Мадж ответил несколькими отборными ругательствами, помянув Хаткарову мамашу, которую никогда не встречал, но с которой, как пить дать, знакомы тысячи других. Тем самым он инспирировал дождь стрел, бездарно расщепившихся о толстые каменные стены. Одна влетела в окно Джон-Тома и вонзилась в земляной пол.

– Берегись, атакуют! – предупредил он спутников.

Тактика бандитов изощренностью не отличалась. Под прикрытием лучников ко входу ринулся широкий ассортимент енотов, лис и котов, облепивших с двух сторон здоровенное бревно. Но Розарык налегла на валун широкой спиной, и тот даже не шелохнулся. А тем временем Мадж успешно обескровил стенобитную команду.

– Готов, педрило! – орал выдр всякий раз, когда его стрела попадала в цель.

Так продолжалось несколько минут. Наконец стенобитчики, не будучи по призванию самоубийцами, бросили таран и отступили под прикрытие леса, подгоняемые смертельными посланцами Маджа. Во время схватки никто из них не приблизился к окну Джон-Тома, и того разобрал стыд – Мадж и Розарык не оставили на его долю работы.