Лицо бедной женщины будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Лилит яростно покачала головой, что больше походило на привычку Кибиби, чем на ее. – У мальчика не было ничего, что нельзя было бы исправить простым лечебным зельем, но эта семья не была благородной. У них не было ни браслетов, ни кодекса, ни знаний, чтобы…

Ее голос затих, и Эмма крепко сжала руку Лилит, без слов говоря, что она все понимает.

– В Македонии только знать может позволить себе браслеты жизни и магическое обучение. Остальные – неграмотные колдуны. У них есть магия, но нет инструментов для ее использования или знаний, позволяющих ее контролировать. И это несправедливо.

– Полагаю, Хиона считает, что Македония идеальна такой, какая она есть… – рискнула предположить Эмма.

Лилит кивнула, и этот жест стоил ей больше, чем все путешествие по Бесконечному Золоту.

– Вот почему я должна победить. Чистота благословляет всех существ в Тайке, и каждый заслуживает возможности жить с ней в полной мере. Я должна изменить свое королевство.

Лилит повторяла себе эти слова каждую ночь и каждое утро, но сегодня она впервые произнесла их вслух.

– Лилит, мне очень жаль, – сказала Эмма и крепко сжала ее руку. – Думаю, я могу говорить от лица Кибиби и Кат: какая это честь быть с тобой в одном шабаше.

Слезы полились без предупреждения.

На сцене близнецы Кан спели очень милую балладу, их голоса в идеальной гармонии рисовали картины в небе.

Кибиби застыла, глядя, как Кат уходит.

– Встретимся там, где сказала Эмма, во время звездопада, ладно? – бросила Кат, не глядя на подругу. Шимицу помахала сестре, которая ждала ее у маленькой лавки «Холли Мун» у озера.

Кибиби осталась одна.

Одна с Шином. Хуже всего было то, что Кат, конечно, сделала это ненарочно. Лучше всего было то, что, несмотря на смущение, она действительно хотела побыть наедине с Шином.

Кибиби искоса посмотрела на него. Парень пристально смотрел на сцену, где выступали Сун Ми и Сун У. Он сосредоточенно сдвинул брови, будто выполнял предположение, а не наслаждался концертом. Это было очень мило.

Кибиби легко коснулась его левого плеча, чтобы привлечь внимание. Шин дернулся, будто его ранили.

– Шин? Ты в порядке?

Эти голубые глаза наконец посмотрели прямо на нее. Кибиби видела, как он выдыхает.

– Все нормально, – сказал он.

Она заскрежетала зубами, сама того не осознавая.

– Ты говоришь это уже несколько дней… – заметила она. – И я больше в это не верю.

Шин шагнул вперед, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Кибиби. Сердце ведьмы колотилось так сильно, что ей казалось, что еще чуть-чуть, и пуговицы на ее королевском костюме начнут звенеть ему в такт.

– У тебя есть другой вариант? – в его словах не было грубости, лишь легкая усталость.

– Можешь все мне рассказать, – настаивала она.

– Это пустяки.

– Не лги мне, – Кибиби подошла к нему так близко, что их носы почти соприкоснулись. Она на мгновение закрыла глаза, чтобы собраться с силами. – Я могу тебе помочь.

Шин улыбнулся, скромно и мило, слаще, чем приторное ночное печенье Натсуки.

– Не можешь, моя кристальная королева.

Кибиби закусила губу. Она выучила это видение наизусть. Она знала, что это Шин целовал ее и что эта теплая летняя ночь не имела ничего общего со снежным пейзажем, который она видела, закрывая веки, но даже в этом случае ей хотелось думать, что сейчас настал тот момент. Кибиби осторожно положила правую руку на плечо Шина и почувствовала холод, когда его ледяная магия коснулась ее кожи. Она встала на цыпочки и приблизила свои губы к его. Фураха не закрыла глаза и увидела именно тот момент, когда Шин положил голову ей на плечо.

Никто из них ничего не сказал. Кибиби слышала медленное и слегка затрудненное дыхание Шина, которое с каждым выдохом касалось ее шеи и вызывало мурашки по коже. Она думала, что ей должно быть стыдно, но близость непокорного была слишком приятной.

Спустя небольшую вечность Шин отстранился, взял ее за руку и пошел в противоположном от всего шума направлении. Кибиби выровняла шаг и посмотрела на небо. Ясное, усеянное блестящими точками, но звездопада все еще не было. Цветное свечение исходило только от фонарей, плавающих в озере. Время остановилось. И Кибиби была этому благодарна, потому что, если бы начался звездопад, он бы закончился, а затем наступил рассвет, а вместе с ним и магический поединок.

– Шин, – прошептала она, – мне жаль, что тебе придется участвовать в поединке завтра. Жаль…

Она вздохнула, и Шин в замешательстве поднял бровь.

– Мы выбрали участвовать в Лиге, – объяснила Кибиби, – а ты нет.

Шин торжественно посмотрел на нее.

– Это совсем не так.

– Что именно?

– Ничто из того, что ты сказала. Ты действительно выбрала Лигу, Кибиби? – она почувствовала, что краснеет. – С первого момента, как я увидел тебя на стадионе, мне было ясно, что ты не хочешь там находиться.

– Это так, – впервые вслух призналась она.

– Почему?

На мгновение Кибиби думала ничего не говорить, но если она хотела, чтобы Шин открылся ей, самое меньшее, что она могла сделать, – это быть честной. Кроме того, эта тайна была для нее бременем с тех пор, как она стала членом того же шабаша, что и Кат.

– Мой отец работает в компании Луан Зване-Мокоена.

– Мокоена?

Она кивнула.

– Он муж канцлера. Господин Зване-Мокоена сказал, что был бы рад, если бы дети его рабочих приняли участие в Лиге… Я думала, что помогаю своему отцу и меня никогда не выберут.

Шин улыбнулся уголками губ.

– Тебе не очень-то везет, – сказал он ей.

И она не могла не согласиться. Они продолжали идти вдоль берега, рука об руку, праздник отзывался эхом голосов, отдалявшихся все сильнее.

– Я вызвался добровольцем, – наконец признался он.

– Как?

– Когда набирали в Лигу, к нам в клан пришли и сказали, что должен участвовать один непокорный. И я предложил свою кандидатуру.

– Зачем?

Шин на секунду сжал ее руку, словно собираясь с силами.

– Если вы выиграете, тебе дадут корону, если выиграю я, смогу кое-что попросить.

– Что?

Шин отпустил Кибиби, остановился и слегка повернулся к темным водам озера.

– То, что они забрали.

Кибиби подошла к нему.

– Твою ма Ину? – спросила она внезапно. Шин склонил голову и слегка улыбнулся, несомненно, удивленный тем, как Кибиби сказала «мама». Она вздохнула и продолжила. – Когда мы были в Нартууке… ты сказал, что ее забрали колдуны.

Он кивнул.

– Покаянный сон за нападение на волшебника.

– О, Шин.

Покаянный сон был одним из самых суровых наказаний, которые ЦеРИМ мог наложить на непокорных. На этот раз Кибиби протянула руку и переплела свои пальцы с его.

Они молчали, пока вспышка не попала в их поле зрения.

– Скоро будет звездопад, – сказал Шин, указывая на небо, где действительно только что над озером появилась падающая звезда. В сравнении с ее оранжевым светом все маленькие фонарики казались бледными. – Тебе следует пойти с остальными.

– Пойдем с нами, – попросила его Кибиби.

Он покачал головой.

– Для непокорных звездопад