Маркби позвонил в участок и сообщил о происшествии. Он попросил известить соседние участки о темно-синем БМВ с тонированными стеклами и испанскими номерами. Раздраженно отклонив предложение помощи, он медленно покатил в Бамфорд, где попросил экспертов снять отпечатки пальцев с ручек машины и своего бумажника. Правда, он ни на что особенно не надеялся. Вряд ли водитель БМВ допустил элементарную ошибку и оставил где-либо свои отпечатки. Определенно он профессионально выполнял свою работу. Но кто он?

Войдя к себе в кабинет, Маркби с облегчением увидел, что там никого нет. Пирс еще не вернулся со стройки, а Лакстон на полчаса вышел в город, как сообщила констебль Джонс, которая зашла выразить сочувствие от имени всех сотрудников, а заодно принесла старшему инспектору горячий кофе и аспирин.

— Сэр, почему бы вам не заглянуть в больницу? Пусть осмотрят вашу голову!

— Я в порядке! — рявкнул Маркби.

— Может, у вас сотрясение, — продолжала Джонс со знанием дела.

Маркби посмотрел на нее в упор.

— У меня нет сотрясения!

— А характер у него после удара лучше не стал! — заметила констебль Джонс, спустившись на первый этаж.

Пирс, вернувшийся позже, застал начальника за работой. Старший инспектор дописывал отчет о происшествии.

— Положите на стол мистера Лакстона! — приказал он и, отмахнувшись от Пирса, который попытался выразить ему свое сочувствие, спросил: — Ну, как успехи?

Пирс доложил о том, что на стройке, где, по его словам, вот-вот вспыхнет мятеж, почти ничего не удалось выяснить.

— После того как стало известно о смерти Герси, все рабочие от страха последнего ума лишились. Считают, что где-то разгуливает маньяк, который решил перебить их всех по одному. Нашлись и такие, кто задается вопросом: на самом ли деле Дэйли сбежал? Может, он тоже зарыт где-нибудь в траншее под фундаментом.

— Ничего себе! — вскричал пораженный Маркби. — А это мысль! Такую возможность мы не рассматривали… Хотя, наверное, надо было.

— Прорабом временно назначили Риордана, парня, который жил в одном трейлере с Дэйли, пока тот еще был здесь. Но работа практически стоит.

— Люди часто совершают убийство, чтобы получить повышение, — заметил Маркби. — Никто не говорил о вражде между Риорданом и Герси? Кстати, что вы думаете о Риордане? Что он за человек?

— Себе на уме. У него очень ловко получается изображать простого работягу, но он очень хитер. Начальник стройки намекнул, чтобы я вел себя с ним поосторожнее. Ничего не могу сказать, разговаривает Риордан вежливо. Предлагает чаю, а сам так и ходит кругами. Он парень здоровый и сильный, но вот способен ли он убить? Он не скрывает, что не любил Герси. Еще не зная, что случилось, предрекал: когда-нибудь кто-нибудь непременно свернет Герси шею!

— Неужели? Так и сказал?

— Да, сказал, но ведь слово и дело не одно и то же! По-моему, он просто так выразился для красного словца, чтобы подчеркнуть, насколько все не любят Герси. Из рабочих Герси не любил никто, и никто не скрывал своего отношения, но никто ни в чем не сознается. Больше мне ничего не удалось из них выжать. Никто не дружил с ним, не общался помимо работы, и никто ничего не может сказать о личной жизни Герси. Когда я уходил, все рабочие столпились и жарко обсуждали, уйти ли со стройки всем вместе или нет. Кстати, Риордан за то, чтобы они остались. Правда, если все разбегутся, кем он будет командовать?

— Интересно, застанем ли мы завтра на стройке хоть одного рабочего, — уныло проговорил Маркби. — Я потихоньку начинаю сочувствовать Ньюману.

Впрочем, в дальнейшем голова у Маркби болела отнюдь не из-за Герси, Дэйли и взаимоотношений подрядчика Ньюмана с рабочими. И даже собственная больная голова беспокоила его не так сильно, как старший инспектор уголовного розыска Лакстон.

— Он пригласил нас с тобой к себе, в «Скрещенные ключи», — с виноватым видом объяснял Маркби. — И мне как-то неловко. Откровенно говоря, я от него не в восторге, но он, как-никак, мой коллега. И потом, здесь он не дома. К тому же он остановился в «Скрещенных ключах», а там не очень-то весело одному. Вот я и подумал: может, и правда заскочим туда часиков в восемь и быстро пропустим вместе с ним по рюмочке?

— Хорошо, — согласилась Мередит с облегчением, хотя понадеялась, что Алан ничего не заметит.

Она совсем не ожидала от Алана такой простой, такой, можно сказать, заурядной просьбы. После вечера в «Лисе и гончих» он поцеловал ее, а она сделала ему выговор. Мередит боялась, что после ее отповеди Алан чувствует себя отвергнутым. Кроме того, она боялась, что он снова заведет мучительный для них обоих разговор о будущем их отношений. Но Алан либо был слишком занят, чтобы думать об их отношениях, либо сознательно решил пока отложить разговор о будущем на потом. Как бы там ни было, и выглядел, и говорил он как всегда. Мередит приободрилась. Ее такой подход тоже вполне устраивал.

— Как фамилия твоего коллеги из Лондона? — спросила она. — Лакстон?

— Совершенно верно. Как сорт яблок.

— Кстати, а зачем он сюда приехал?

— Да так, — неопределенно ответил Маркби. — В провинцию часто присылают столичных полицейских, чтобы они посмотрели, как мы справляемся.

Когда они встретились в баре «Скрещенных ключей», Маркби заметил, что Лакстон успел переодеться. Вместо строгого костюма на нем были широкие брюки и довольно модный итальянский свитер. Бамфордцы не слишком жаловали бар «Скрещенных ключей»; кроме Лакстона, Мередит и Маркби народу в зале почти не было. Только за столиком в углу двое заезжих коммивояжеров негромко обсуждали свои дела, да за стойкой сидел мужчина среднего возраста. Он читал газету и одновременно беседовал с барменом.

— Что будете пить? — весело спросил Лакстон.

Помня о своей голове, Маркби заказал томатный сок. Мередит не знала, что произошло с ее другом днем, и потому изрядно удивилась, но из соображений солидарности и тактичности тоже попросила соку — ананасового.

— Вот как, вы, значит, трезвенники? — воскликнул Лакстон. — Или это из-за… — Заметив многозначительный взгляд Маркби, он поперхнулся: — Или вы на диете?

— Нет, — загробным голосом ответил Маркби.

— Что с тобой? — прошептала Мередит после того, как Лакстон целеустремленно зашагал к барной стойке.

— Все нормально. — Маркби постарался говорить невозмутимо. — Просто что-то не хочется спиртного.

— Как здесь тихо! — заметил Лакстон, подходя к ним с подносом и окидывая зал неодобрительным взглядом. Кресла и столики видали лучшие дни, а ковровое покрытие выцвело. На стене висела оставляющая желать лучшего гравюра с изображением почтовой кареты на фоне диккенсовской улицы, занесенной снегом; гравюра тоже не скрашивала общую обстановку.

— У нас есть и другие пабы, там народу бывает гораздо больше, — ответил Маркби.

— Я не очень люблю провинцию, — признался Лакстон. — Честно говоря, сельская обстановка действует мне на нервы. В вашем городке как будто все повымерло. Как вы тут вообще развлекаетесь?