— Как-то справляемся! — сухо ответил Маркби. Голова у него снова начинала болеть.

— Я сама из Лондона, — сказала Мередит. — Но время от времени бываю здесь. В прошлый раз жила в деревушке неподалеку от Бамфорда. Там очень мило, если не считать того, что мне приходилось каждый день ездить в Лондон и обратно. Если бы не утомительные поездки, я непременно осталась бы здесь на более долгий срок.

Маркби глянул на нее поверх стакана с томатным соком.

— Правда осталась бы?

— Да! — с вызовом ответила она и покраснела.

Лакстону был неведом подтекст, и ему не терпелось поговорить самому.

— Вы никогда не пробовали перевестись куда-нибудь в другое место? — спросил он у Маркби. — Ведь с точки зрения карьеры здесь полный застой, настоящее болото.

— Мне здесь нравится! — Маркби понял, что с трудом сдерживает раздражение. — Ведь я тоже некоторым образом местный. Здесь жили несколько поколений моих предков; сейчас здесь постоянно живет моя сестра с мужем и детьми.

— Лично я — настоящий кокни. Родился в пределах слышимости колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу, — скромно заявил Лакстон. — Ну а от овец меня увольте. Здесь чертова прорва овец, верно? Там, где мы побывали утром, в полях их пасутся целые стада.

— Завтра базарный день, — пояснил Маркби. — Вот когда вы увидите и овец, и другую скотину. В базарные дни наш город буквально гудит; на улицах не протолкнуться, повсюду фургоны для скота… Ну а если ветер подует в нужном направлении, то и запах тоже соответствующий.

Видимо, он добился цели: Лакстон явно испугался.

— Завтра ведь Великий четверг! — вспомнила Мередит. — Неужели, несмотря на это, все равно будут торговать скотом?

— Ну да. В деревне живут по принципу: будь что будет.

— Мистер Лакстон, вы женаты? — поинтересовалась Мередит, понимая, что предыдущая тема таит в себе немало подводных камней.

— Да, у меня двое детей. Моя жена тоже городская, но иногда любит на денек выбраться за город. Мы ездим в Теддингтон-Лок. Ей там нравится. А за покупками приятно ездить на ту сторону Ла-Манша. Особенно мы любим гипермаркет в пригороде Булони. Бывали там? Съездите как-нибудь, не пожалеете. Там можно с пользой провести целый день. Но в глубине души моя супруга, как и я, истая жительница Лондона.

— Тогда, надеюсь, вы ненадолго задержитесь здесь, у нас, — с невинным видом заметил Маркби и тут же поморщился, так как Мередит наступила ему на ногу.

— Да он нормальный парень, — говорила Мередит позже, когда они пешком возвращались из «Скрещенных ключей».

— Тебе легко его защищать. Он не торчит целыми днями в твоем кабинете!

— Да, не торчит. Но с ним вполне можно нормально общаться. Здесь он чувствует себя как рыба, вытащенная на берег, но он ведь не виноват. Просто он не скрывает своего отношения, только и всего. Кстати, ему не повезло, ведь скоро пасхальные каникулы. Наверное, он собирался провести их с семьей, а вместо этого его прислали сюда.

— Да, — задумчиво протянул Маркби. — В следующий вторник возвращается Лора.

— И мне больше не нужно будет приглядывать за ее домом.

— Мне жаль, что тебе придется вернуться в Лондон! — признался Маркби.

— Мне самой иногда не хочется возвращаться. Лакстону претит, что здесь тихо и ничего не происходит, а я бы назвала здешнюю жизнь мирной. Несмотря даже на то, что иногда происходит страшное, например смерть бедняги Герси. Он мне не нравился, но смерти ему я не желала.

— Стив говорил примерно то же самое. А что касается твоего отъезда из Бамфорда…

Встретившись с ним взглядом, Мередит твердо заявила:

— На самом деле мне действительно лучше уехать.

Маркби отвел глаза и принялся разглядывать выставленные в витрине ближайшего магазина пестрые пасхальные яйца, обернутые в фольгу и окруженные пушистыми желтыми цыплятами.

— Будем надеяться, нам всем удастся хорошо провести Пасху! — заявил он с кислым видом.

Маркби сам себе не верил: на них висят два нераскрытых убийства, ненайденная партия героина, преступная группировка, которая промышляет наркотрафиком, наемный убийца, который разгуливает на свободе, таинственный водитель БМВ, который возит с собой тяжелую дубинку, Стив Уэзерол на грани нервного срыва… Вдобавок Лакстон намерен перевернуть ферму Уитчетт вверх дном с помощью собаки-ищейки! Нечего сказать, славные выйдут каникулы. Он поморгал и машинально приложил руку к голове.

— Алан, с тобой точно ничего не случилось? — озабоченно спросила Мередит.

— Нет, нет. Просто ударился головой, когда вылезал из машины. Ничего страшного.

Маркби не собирался рассказывать Мередит о БМВ. Ему не хотелось, чтобы Мередит усомнилась в его профессионализме. А то, чего доброго, начнет считать его несведущим идиотом, который допустил, чтобы его треснули по затылку. И потом, женщины любят поднимать ненужный шум из-за пустяков!

— Двадцать пять! — кричал человек в неопрятной куртке. — Двадцать пять, двадцать пять пятьдесят, двадцать пять пятьдесят, двадцать шесть! Ставка двадцать шесть! Двадцать шесть пятьдесят, двадцать шесть пятьдесят, двадцать семь! Продано! — Послышался громкий стук по твердой поверхности. Аукционист провозгласил: — Следующий!

Из ближайшего загона выпустили новую партию овец. Они смущенно жались друг к другу, загонщики покрикивали и подталкивали овец поближе к аукционисту. За овцами трусил тощий пес, похожий на овчарку Алвина; он следил, чтобы ни одна овечка не отбилась от стада. Аукционист снова закричал все тем же монотонным голосом:

— Стартовая ставка двадцать шесть… Двадцать шесть пятьдесят… Двадцать семь!

Мередит робко стояла в небольшой, но плотной толпе и вертела головой, пытаясь высмотреть знакомых. Из-за того, что в толпе преобладали любимые деревенскими жителями цвета — темно-синий, зеленый и хаки, — сельская ярмарка приобретала сходство со старой фотографией, раскрашенной в некоторых местах вручную. Пахло навозом. Грязные овцы в ближайшем загоне ждали своей очереди и с интересом наблюдали за аукционистом, как будто их тоже волновали результаты торгов.

Вдруг она увидела Алвина Уинтропа. Он стоял в толпе, сунув руки в карманы и надвинув кепку на самый лоб. По случаю ярмарки он нарядился в старую кожаную куртку и зеленые, не зашнурованные сверху, сапоги. Впрочем, Мередит заметила, что джинсы на нем чистые, а лицо гладко выбрито. Алвину каким-то непонятным образом удавалось выглядеть вполне презентабельно. Да, Алвин не лишен обаяния. На его лице застыло невозмутимое выражение. Мередит так и не поняла, видел ли он, как она приближается. Как будто он не высматривал ее специально, но не особенно удивился, когда она тронула его за локоть и поздоровалась.

— А, здрасте! — отозвался он. — Как дела? Решили, значит, на сегодня забыть об истории?