Галкин протянул генералу папку и повернулся к виновнику торжества.

— Поздравляю!

Новоиспечённый подполковник Максимов улыбнулся.

— Спасибо! Так ведь и вас можно с капитаном поздравить?

Как сумел Галкин расслышать в этих словах насмешку? Но сумел. Потому лишь криво улыбнулся, кивнул, забрал папку с подписанными бумагами и, сделав вид, что не заметил протянутого ему стакана с водкой, поспешил к выходу. Недоумённый шум за спиной перекрыл генеральский басок:

— Да бог с ним!

Галкин шёл домой, не разбирая дороги, не видя перед собой ничего, кроме насмешливого лица Максимова.

— Вот, сука!

Вырвавшаяся наружу аттестация Максимову роковым образом совпала со столкновением с каким-то мужчиной.

— Это вы мне? — удивился тот.

Ещё и это! Галкину стало себя совсем жалко. Он поднял глаза на мужчину и пробормотал:

— Извините, это я не вам.

— А кому?.. — начал было мужчина, но осёкся, и уже совсем другим тоном прокричал: — Веник, ты ли это?!

Школьное прозвище заставило Галкина повнимательнее всмотреться в лицо мужчины.

— Буха! — воскликнул он, раскрывая объятия.

Встреча со школьным приятелем отодвинула на второй план воспоминания о казусе в генеральском кабинете. Обмен похлопываниями и междометия постепенно перешли в связные вопросы и ответы. Вскоре Галкин выдал:

— А я вчера капитана получил!

— Да ну?! — искренне восхитился далёкий от армейской службы Бухлов. — Так это ж надо отметить!

Ближайший ресторан гостеприимно распахнул двери. После первой восстановилась былая дружба. Между второй и третьей запараллелились судьбы. После четвёртой всплыла история с Максимовым.

— Он ведь меня, сука, привсенародно унизил! — пьяно канючил Галкин. — А сам…

Так, тут же выскочивший из-за спины Бухлова Князев узнал об операции «Латинское танго». В тот вечер ему писалось, как никогда. На следующий день это отметил и главный редактор словами «Не ожидал!», после чего распорядился поместить статью на первую полосу. Успех был оглушительный, но короткий. Поддержать угасающий интерес читателей можно было только новыми фактами, и лучше «жареными».

Князев вновь встретился с Галкиным. Тот был статьёй доволен. Точнее, её последствиями для своих недавних «обидчиков», Николаева и Максимова. Потому охотно поделился всем, что имел. Теперь Князев знал о возвращении в Россию основных «танцоров» Екатерины и Аристарха Вяземских. Он вознамерился взять у них интервью, но получил от ворот поворот. Озлобился и приступил к осаде, которая кончилась инцидентом в электричке. Это было и хорошо и плохо. Плохо потому, что теперь Князев был на крючке у спецслужб. Хорошо потому, что не осталось сомнений: тут что-то нечисто.

От преследования Вяземских Князев решил перейти к слежке за ними же. И уже очень скоро был вознаграждён. Вокруг интересующей его четы началась нешуточная возня. А когда в поле зрения попал небезызвестный ему по разговору в РОВД товарищ в штатском, и Галкин по предъявленной фотографии опознал в нём Максимова, сердчишко Князева затрепетало в предчувствие большой удачи. Он не знал всех деталей, но точно угадал, что речь идёт о негласном продолжении операции «Латинское танго». Краткосрочный визит Вяземских в Харбин стал для него сигналом о приближении времени «Ч».

Князев изловчился и заранее узнал время дату и место назначения вылета экспедиции. Сам улетел предыдущим рейсом. Дождался путешественников в аэропорту. Был страшно раздосадован тем, как сильно поредели за время полёта их ряды: до Читы долетели лишь Лариса и Геннадий Максимовы. Горевал на ходу, пока незаметно следовал за ними до железнодорожного вокзала. Ехал в том же пригородном поезде. Как и они, взял на привокзальной площади такси. Постоянно утешал себя мыслью: рано или поздно все они воссоединятся, главное не упустить этих. И упустил, вернее, отпустил, поскольку за городом опытный Максимов обязательно бы слежку заметил. Правильнее было дождаться возвращения такси, — номер он запомнил — и уже через таксиста узнать, куда он отвёз пассажиров.

* * *

Князев только-только обустроился в гостиничном номере, а о его прибытии в небольшой забайкальский городок уже докладывали местному криминальному авторитету.

— … Сукой буду, Грач, дело здесь нечисто! — закончил рассказ тот самый таксист, что не так давно возил Князева по городу.

Невысокий черноволосый с горбинкой на носу Грач произнёс каркающим голосом:

— Чего гадать? У него и спросим! Хмурый, — обратился он к сидящему рядом с таксистом здоровяку, — пригласи мудилу в гости.

Хмурый кивнул.

— Сюда везти?

— Совсем глупый, да? — возмутился Грач. — На «дачу» пригласи!

* * *

Князев в раздумье стоял перед входом в гостиницу, когда услышал за спиной:

— О чём задумался, командир?

Князев обернулся и увидел улыбающееся лицо вчерашнего таксиста. Он улыбнулся в ответ.

— Да вот, хочу в таксопарк наведаться. Не подскажешь, какой автобус туда идёт?

— Зачем тебе автобус? — удивился таксист. — Я как раз смену закончил, в парк еду, тебя подброшу. — И заметив сомнение на лице Князева, добавил: — Бесплатно подброшу!

Последний аргумент перевесил сомнения, и Князев решительно шагнул к машине. Протянул руку к ручке передней двери, но таксист его остановил.

— Эта дверь немного заедает. Садись назад, — и распахнул перед Князевым заднюю дверцу салона.

Журналист не успел расположиться на мягком сидении, как рядом с ним разместился какой-то крепкий мужик, разом оттеснив его в центр сидения. Князев открыл было рот, чтобы выразить свой протест, как с другой стороны на сидении утвердился ещё один крепыш. Князев оказался зажат между двумя братками, успев только выдавить:

— Вы что?

Братки не ответили, зато Хмурый, который только что занял место рядом с водителем, повернул к нему голову.

— Молчи, падла!

Князеву уже надевали на голову какой-то мешок, а потом они поехали.

* * *

Свет ослепил. Князев невольно прикрылся рукой, вновь привыкая жить без мешка на голове. По тому, как свободно дышалось, он находился не в помещении. Подскочивший сбоку ветерок подтвердил его домыслы, одновременно принеся с собой аромат готовящегося шашлыка. Князев по-лошадиному прял на запах ноздрями и этим вызвал за спиной чей-то смех.

— Любишь шашлык, дорогой? — прокаркал голос с лёгким кавказским акцентом.

Князев убрал руку от лица и повернулся. На лужайке перед двухэтажным домом сидело на раскладном стуле и пялилось на него некое горбоносое чмо. Рядом стояли уже знакомые братки, не было только таксиста.

Горбоносый поманил его волосатой рукой: