— Что вы о нем знаете?

— Он бухгалтер, — владелец дамского тряпья несколько раз быстро сглотнул и затряс щеками, торопясь выдать полиции ближнего своего: — Все его рекомендации хранятся у меня! У него никогда не было ни малейших нареканий в работе! Я… я принесу! У меня все есть! Он холост, насколько я знаю, живет на Улице Согласия, недалеко, ему, наверное, сорок один или сорок два, вроде бы есть родственники в Томлехлене, он несколько раз ездил…

Нейл иссяк. Бреннон кивком подозвал Ригана, который уже садился в фургон, чтобы ехать на Улицу Согласия.

— Где живут сестра Грейса и пара его друзей, с которыми он переписывался? Где семинария, в которой он учился?

— Семинария здесь, в Блэкуите, сэр, — Риган зарылся в блокнот. — Сестра в Эйнсмоле, я помню, отец Лаклоу в какой–то деревушке там же, недалеко от Эйнсмола, Барри… Барри… сейчас… в Томлехлене, в предместье, сэр.

— Пошлешь на Улицу Согласия сержанта. Сам отправишься в Томлехлен, вытащишь хоть из–под земли этого Барри и выбьешь из него все, что он знал про Грейса и Мура. У Душителя там, оказывается, родственники.

— Слушаюсь, сэр! — глаза Ригана загорелись, щеки порозовели, и он умчался к фургону, напоминая жизнерадостного поросенка.

— Все по Муру, — отрывисто приказал Бреннон мистеру Нейлу. — Отдадите Рейли. Келли, тащи этих торгашей в департамент. Двайер, за старшего. Закончишь здесь — и рысью ко мне.

Подчиненные разбежались. Лонгсдейл и пес скрылись в магазине — еще раз изучить кабинет бухгалтера. Джен несмело коснулась плеча комиссара.

— Он защищал вашу Маргарет, — тихо сказала она. — Наш вчерашний взломщик. Она все знает, я уверен. Если на нее нажать…

— Не трави душу, — прошипел Бреннон. Ведьма невесело усмехнулась:

— Ну, она все еще девственница, если вас это утешит.

— Откуда тебе знать? — вздрогнул комиссар.

— Чую. Чистая девственная кровь. Лакомый кусочек для чародея.

— Почему?!

— Удобно, — пожала плечами ведьма. — Тут тебе и девственная кровь, и слезы, и волосы, и урина. Все под рукой. А кроме того, юная девушка не вызывает подозрений. Смогла же она подобраться к Муру так близко, чтобы его пометить. А попробовали бы вы к нему сунуться. Да по вам издалека видно, что…

— Пометить, — угрюмо произнес Бреннон. — Вот именно, что пометить, Джен. Теперь этот чертов пироман может найти Мура в любой момент!

* * *

— Я отозвал людей с проверки родственников погибших, — сказал Бреннон. — Уже ясно, что они здесь не при чем. Риган в Томлехлене выясняет, как Душитель заставил отца Грейса стать сообщником. Двайер работает в направлении бывшей горничной и бывшего же владельца магазина, в котором Грейс заказал ванну — это пригодится нам в суде. Зелье для маскировки священнику давал Мур — у него в квартире целая лаборатория. Нам осталось только прищучить этого гада и затолкать ифрита туда, откуда он вылез.

— Я добился закрытия вокзала и станций дилижансов ровно на сутки. Не больше. Вы должны выловить Мура за это время. Что касается ифрита… — шеф полиции взглянул на консультанта, его пса и дворецкого. — Я не знаю, чем здесь помочь.

— Я могу выследить нечисть до ее логова, — сказал Лонгсдейл. — Могу ее выманить оттуда и привести в церковь святой Елены. Вопрос лишь в том, кого мы принесем в жертву ради закрытия портала.

Бройд тяжело оперся подбородком на сцепленные руки.

— Джейсона Мура, — подал голос дворецкий.

— В этой стране есть правосудие, юноша, — холодно сказал шеф полиции. — Даже без ифрита Мура ждет виселица за четырнадцать убийств…

— Ну так какая разница?

— Но его повесят после суда и по приговору суда, а не потому, что мы ведем себя как дикари. Мы казним преступников, а не убиваем.

— Да вы вообще странные, — пробормотал Рейден.

— Уймись, — цыкнул комиссар. Была уже глубокая ночь; даже посетители кафе «Раковина» разошлись, и Виктор ван Аллен гасил фонарики у крыльца. Натан отвернулся от окна. Может, Валентина, провидица она или ясновидящая, смогла бы им помочь в поисках?

— А души? Если мы извлечем сосуды с душами и выпустим их на волю?

— Это уже не имеет значения, — сказал Лонгсдейл. — Ифрит все равно останется здесь. Разрушать портал можно лишь после изгнания нечисти. Но, честно говоря, я не представляю, как мы войдем в церковь. Даже я смогу провести там не больше нескольких минут.

— Тогда займемся Муром, — постановил Бройд. — Изловить его — первоочередная задача. Вещей из его квартиры вам достаточно, чтобы отыскать след?

Консультант кивнул.

— Тогда идите. Ифрит… им займемся позже.

— Подождите меня в моем кабинете, — сказал Натан и, когда Лонгсдейл, пес и ведьма вышли, повернулся к шефу: — Вы откладываете решение на потом, сэр.

— А кого вы предлагаете, Бреннон? Кинуть жребий среди приговоренных к смерти? Вы готовы нести за это ответственность? Не за казнь, а за ритуальное убийство? Готовы?

— Нет, — угрюмо ответил комиссар, — но что нам еще остается? Скормить порталу Мура, по крайней мере, это не то же самое, что почти полтора десятка детей. Но…

— Вот именно — но, — тихо сказал Бройд, — Мы все столько времени бились после революции, чтобы вернуть на улицы закон, а в страну — порядок, что я не готов и не хочу устраивать ритуальные бойни. Это против всего, ради чего я потратил двадцать лет!

— И я тоже, сэр, — ответил Натан. — Но я не вижу выбора. По крайней мере, пока.

— Ну так идите и увидьте, — хмуро велел Бройд. — Слава Богу, хотя бы о дыре мэру не надо докладывать.

— Да, сэр. Доброй ночи.

— Какой нахрен доброй, — буркнул шеф и зашарил в ящике в поисках фляжки. Натан вышел, оставив начальство наедине с виски.

Пес поджидал его за порогом. Он молча потрусил рядом комиссаром, стараясь держаться вровень. Бреннон молчал. Он понимал Бройда. После революции в Риаде царила анархия и разруха — империя убралась прочь, твори что хочешь, воруй, убивай, насилуй, жандармов больше нет! Свежесозданная полиция отчаянно боролась за восстановление закона и правосудия, и эта борьба временами казалась бессмысленной и бесполезной. Но наконец они победили, и последнее, чего Натану хотелось — это втянуть полицию в ритуальные жертвоприношения. Это даже не самосуд — это что–то настолько дикарское, что комиссар не мог найти для этого подходящих слов.

— Ну что? — спросила Джен, едва он вошел.

— Для этого нужна кровь?

— С того момента, как мы ушли, ничего не поменялось, — ядовито уверила его ведьма. — Кровь обычная человеческая.

— Сколько ведер?

Глаза пса заинтересованно сверкнули.

— Ведер? — озадаченно повторил Лонгсдейл. — Ну, в человеке в среднем, в зависимости от его веса, от галлона до полутора. В ведрах это, гммм…