странное, но что — мой не до конца проснувшийся мозг еще не понимает. Девчонка что-то делает, согнувшись, как будто царапает дверь ногтями, при этом, жалобно всхлипывая, зовет меня, одновременно пытаясь пнуть меня ногой… а, нет, не меня — тетю Анфию. И, хотя нога у девушки и длинная — до кровати она не дотягивается.

А, вон что странно в ее облике — длина платья. Одета незнакомка как любая здешняя девушка — сарафан, кокошник, вот только длина сарафана… Скажем так — если девушка наклонится еще чуть-чуть сильнее — то цвет ее нижнего белья можно будет определить даже издали. Подол заканчивается примерно там же, где начинаются ноги, разве что на сантиметр длиннее. Может, даже — на семь миллиметров.

Как она в таком виде ходит? И что она там, у двери, делает…?

А.

Девчонка держит засов. Вернее — пытается удержать, как будто тот намазан скользким маслом или мылом. А засов при этом дергается и явно пытается отодвинуться в сторону, открыв дверь и впустив внутрь того, кто пыхтит и тихо бубнит снаружи. Явно именно этот загадочный Бубнила — и есть тот, кто хочет вломиться ко мне в комнату. А девчонка, значит, пытается меня защитить.

И получается это у нее — с трудом.

Вообще — какого… этого… блина — я спросонок плохо придумываю эвфемизмы… зато вон какое умное слово могу вспомнить… Так вот — какого блина я сижу на кровати и туплю, когда тут за меня, можно сказать, бьются?

Эта мысль придала мне сил, и я встал окончательно.

Не знаю, что там за Бубнила, но совершенно точно уверен, что в нынешнем своем ватном состоянии я не способен дать отпор даже мыши, если та вдруг решит на меня напасть. К счастью, для таких случаев придумали оружие.

Я полез в сумку и достал оттуда монструозный мистолет… пстлет… пистолет тети Анфии.

После этого я совершил целых три подвига — по подвигу на каждый шаг — подошел к двери и отодвинул свою спасительницу.

Та пискнула, засов со щелчком отошел в сторону, как будто его отодвинул какой-то невидимка — засовы не имеют обыкновения самостоятельно перемещаться — дверь бесшумно распахнулась…

И шагнувший было вперед хозяин постоялого двора почти уткнулся крючковатым носом в ствол моего пистолета.

Что-то подсказывало, что он приперся сюда не для того, чтобы подоткнуть мне одеяльце перед сном. Наверное, нож в одной его руки и мешок — в другой.

Оказывается, если человек выглядит как злодей — то он и впрямь может оказаться злодеем. Что бы там не говорили диснеевские мультики, предлагающие непременно увидеть за страшной и уродливой внешностью доброе сердце.

Хощяин отреагировал мгновенно:

— Простите, я ошибся, — сказал он и шустро развернулся.

Будь я чуть пободрее — я бы, наверное, даже задумался о том, что человек, может, и впрямь ошибся? Ага, чисто случайно полил нам сонное зелье, чисто случайно открыл запертую изнутри дверь, чисто случайно вошел в комнату, взяв с собой ножик… Каскад случайностей. Но я был слишком сонным, поэтому задуматься у меня не получилось. Зато получилось очень ярко и отчетливо представить, что этот урод до меня успел зайти в комнату к моим — МОИМ! — девчонкам. Картина мертвых окровавленных тел встала перед глазами настолько ярко, что адреналин впрыснуло в мои вены, как закись азота — в двигатель гоночного автомобиля.

Я даже сам за собой уследить не успел. Вот только что передо мной была удаляющаяся спина хозяина — и вот он уже лежит на полу, прижатый моим коленом, связанный какими-то веревками. И рот заткнут тряпкой.

Какой я быстрый, однако. Хотя, когда я так говорю, девушки почему-то хихикают.

Оставив хозяина на полу коридора — нас в Приказе учили связывать так, чтобы человек не мог вырваться, хоть ты на сутки его оставь — я уронил на пол пситолет… пистлет… пистолет и побрел назад в комнату, чувствуя, как адреналин испаряется, оставляя место только жуткой усталости и желанию упасть и уснуть.

Но мне не позволили.

Ни упасть, ни уснуть.

* * *

Девчонка-спасительница сидела в моей комнате, на краю стола, болтая длинными босыми ногами и крутя в руке кончик длинной косы.

— Давай поговорим! — бодро произнесла она, и ее коса зашевелилась и самостоятельно убралась за спину. Это не коса вовсе. Это хвост. Блинный, с пушистой кисточкой. А коса — тоже есть. На голове. Вместе с кокошником, из-за которого выглядывают рожки.

Это она. Та самая бесовка, которая один раз ко мне уже приходила.

Как там молитва начинается…

— Поговорим! — она умоляюще сложила руки перед лицом — Один разговор! Пожалуйста!

Если бы я был в более нормальном состоянии — в жизни бы с бесовкой не заговорил. Но мой отравленный снотворным мозг не увидел ничего необычного в том, чтобы пообщаться с тварью из-за Грани.

— Давай, — вяло кивнул я и сел на кровать, — Говори.

Бесовка неожиданно растерялась. Похоже, она не ожидала, что я и впрямь соглашусь на разговор, или рассчитывала долго меня уговаривать.

— Я тебе помогла, — она подняла палец и указала пальцем на дверь.

— Спаси тебя Бог, — абсолютно не подумав, кивнул я.

Бесовка зашипела и оскалила острые зубки.

— Извини, — так же сонно качнул я головой.

— Я тебя спасла!

— Согласен.

— Без меня тебя бы зарезали!

— Согласен.

— Ты мне должен!

— Не согласен.

— Как это?!

— Я тебе не просил меня помогать и меня спасать. Значит — никаких долгов между нами нет.

— Шшшш!

— У тебя всё?

— Нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Подожди! Я хочу поговорить!

— Говори.

Бесовка посмотрела на меня, слегка покачивающегося… ладно, не слегка. Я нонял, что меня качает из стороны в сторону, с амплитудой камертона, и прекратил это.

— Ты можешь говорить вообще?

— Да. Еще я слушать могу. Говори.

Она раздраженно дернула хвостом:

— Меня зовут Дита…

Жаль, что ты не негритянка. Тогда бы ты была Афро-Дита… Так. Максим, отставить глупые шутки. Слушай внимательнее. Ты не каждый день с бесами общаешься.

— … и я из тех, кого здесь называют «твари из-за Грани».

Я понятливо кивнул, мол, догадался.

Бесовка-Дита задумчиво посмотрела на меня, что-то прикинула и продолжила:

— И ты должен мне помочь!

Я обдумал эту фразу. Но так и не понял, что она должна означать. Подозреваю я бы и в более вменяемом состоянии ее не понял.

— Помочь в чем? Вернуться обратно за Грань?

Диту передернуло:

— Нет! Я не хочу обратно! Мне здесь нравится!

А неприятное это местечко, там, за Гранью…

— Тогда в чем я должен тебе помочь?

— Посмотри на меня! —