двести лет.

– Правда?

– Да.

– Он метачеловек?

– Угу.

– И в чем его способность?

– Он двести лет занимается всякой опасной фигней и до сих пор не умер, – сказала я. – Летать и стрелять лазерами из глаз он не умеет, если ты об этом.

– Прикольно, – сказала Элли. – Так он симпатичный?

– Не знаю, – сказала я. Он – Кларк, я никогда не смотрела на него с такой стороны.

Кларк – это надежно, если ты на его стороне.

Кларк – это смертельно опасно, если ты встанешь против.

– Как ты можешь этого не знать?

Я пожала плечами и поморщилась от боли в рёбрах. Похоже, действие болеутоляющего заканчивалось.

От Элли эта гримаса тоже не скрылась.

– Болит?

– Ага, – сказала я. – Похоже, мне нужна новая доза, иначе я не засну.

– Я сейчас принесу, – сказала она и вышла из палаты.

С мыслью выписаться отсюда сегодня же вечером я уже попрощалась. Будем откровенны, я была не готова, а здесь было хорошо. Здесь никто в меня не стрелял, и мне не надо было ни в кого стрелять.

Иногда женщине от жизни нужно не так уж много…

Элли вернулась с двумя шприцами.

– Что во втором? – спросила я.

– Снотворное. Или тебе не надо?

– Надо, – вздохнула я.

Рука у нее была легкая, уколов я практически не почувствовала.

* * *

Мне снова приснился Пеннивайз. На этот раз мы встретились с ним на пустыре, и на мне снова были наручники, а вот пистолета в машине и запасной обоймы в кармане не было. Я стояла и смотрела на него, а он, бормоча свою привычную уже чушь про полеты там, внизу, шустро орудовал лопатой, копая огромную яму, и его белые клоунские одежды были измазаны в земле. В ночном небе снова хлопали крылья, а из травы вырастал камень, из которого торчал легендарный меч, но я знала, что стоит мне его взять, как случится что-то очень плохое, по сравнению с чем и Пеннивайз покажется забавным аниматором с детского утренника.

Я проснулась в холодном поту.

Иногда сны – это просто сны.

Иногда довольно сложно себя в этом убедить.

Обычно после плохих ночей я сажусь в «тахо», еду за город, сворачиваю с шоссе на проселочную дорогу в лес, останавливая машину на той грани, после которой уже придется бежать за трактором, нахожу какое-нибудь упавшее дерево и со всей дури фигачу по нему красным пожарным топором, который лежит у меня в багажнике.

Эту терапию мне подсказал, конечно же, папа Бэзил, и на какое-то время она помогает отогнать кошмары. После чего процедуру приходится повторять.

Но сейчас топора под рукой не было, машины тоже, а мои физические кондиции оставляли желать лучшего. И я уверена, что если бы стащила какой-нибудь топорик с местного пожарного щита и отправилась бы с ним гулять по их суперухоженному саду, медицинский персонал бы меня не так понял, и мое пребывание затянулось бы здесь еще на пару недель.

А в психушке я уже как-то лежала, спасибо, хватит, больше не хочу.

После завтрака – круассаны, яйцо пашот, ветчина, сливочное масло, апельсиновый сок – пришла Элли, усадила меня в кресло-каталку и повезла дышать свежим воздухом. Я пыталась протестовать и заявляла, что могу идти сама, но мне ответили, что не положено.

Прекрасная возможность почувствовать себя старушкой, которую внуки на прогулку вывезли. Осталось только из ума выжить…

Я думала, Элли отвезет меня в парк, и пыталась понять, каким образом она собирается двигать на кресле по гравийным дорожкам, но мы пришли в какой-то маленький садик, где дорожки были асфальтированные и кресло катилось по ним вообще без проблем.

– А в этом есть какой-то смысл? – поинтересовалась я.

– В чем? – спросила Элли.

– В этой прогулке.

– Подышать свежим воздухом, посмотреть на красивое, – сказала она. – Или ты предпочла бы сидеть в четырех стенах?

– Я предпочла бы вернуться на работу, – сказала я.

Она остановилась и заблокировала колеса у каталки.

– Дойди хотя бы до той скамейки, – предложила она.

Я встала.

Правда, для этого мне пришлось упереться руками в подлокотники, но это неважно.

Потом я сделала шаг. Потом еще один. Все было не так уж плохо. Уже у самой скамейки меня повело, но я успела развернуться и в последний момент плюхнуться на нее, вместо того, чтобы рухнуть на землю.

– Самое оно для твоей работы, – констатировала Элли.

– Это вы меня чем-то накачали, – сказала я. – У меня прекрасный аппетит, я не чувствую боли…

– Из-за лекарств.

– … и утром вполне смогла сама дойти до туалета и принять душ.

– Еще пара дней и с тобой все действительно будет в порядке, – сказала она. – Не до такой степени, чтобы бегать и ловить преступников, конечно, но если твои занятия подразумевают кабинетную работу…

– Ненавижу кабинетную работу, – сказала я.

– Доктор говорит, что тебе нужно еще несколько дней на восстановление, – повторила она.

– Угу, – сказала я.

– Не хочешь о чем-нибудь поговорить?

– Нет, – сказала я.

– Хорошо. Тогда я оставлю тебя здесь и вернусь через полчаса.

– Идеально, – я улыбнулась.

Она ушла, а я подумала, что все не так уж плохо. Я жива, осень только начинается, Солнце светит, птички поют, коллеги вовсю щемят «коза ностру», и, видимо, пока вполне могут обойтись без моей помощи, да и одним маньяком стало меньше, это тоже не может не радовать.

Сейчас, при свете дня и по прошествии некоторого времени, я начала думать, что истончение реальности и сборище сюжетов, которые толпились с Той Стороны и обещали мне спасение, если я приму их условия, скорее всего, я вообразила себе сама. А хлопанье крыльев в ночи – так это над пустырем просто какой-нибудь чокнутый голубь летал. Состояние у меня было не самое адекватное, вот я и навоображала себе всякого. И не было бы там ни мечей, ни радиоактивных пауков, и все, на что можно было надеяться – это собственные силы и оставшийся в машине пистолет.

Вот если бы Мясник его не разрядил и оставил на месте, а просто выкинул, для выживания мне пришлось бы приложить куда больше усилий. Такого кабана быстро куском арматуры не забьешь…

Наверное, мне повезло. Хотя то еще везение, конечно. Лучше бы я просто ни в кого не врезалась.

А еще лучше, если бы не было той перестрелки в ресторане, если бы агенты ТАКС вообще не появлялись в моей жизни, если бы никто не убивал Дерека, если бы все продолжалось так, как оно и шло до того, как я разнесла голову мистера Денверса из снайперской винтовки