– Обязательно.

Христиан ушел в кусты и через полминуты вернулся. В руках у него был здоровенный лист подушечника, свернутый кульком и наполненный доверху самыми разнообразными фруктами.

– Так, – сказал Хантер, принимая кулек.

Вытащив из него здоровенную спелую грушу, он внимательно ее оглядел и спросил у мальчика:

– Сам-то ты ел?

– Вот так наелся. – Христиан провел себе ладонью по горлу.

Хантер съел грушу, достал из кулька другую и, хитро прищурившись, промолвил:

– Что-то я не замечал в этом лесу грушевых деревьев.

– При чем тут лес, – промолвил Христиан, – когда до города пара минут?

– Но не хочешь же ты сказать, что купил все это в магазине?

– Нет.

– Стало быть, ты удостоил своим посещением сады местных добропорядочных горожан?

– Угу.

– И тебе не стыдно?

Христиан взорвался.

– Между прочим, – сказал он, – к твоему сведению, у нас кончаются деньги. Если есть возможность их сэкономить, то ее надо использовать, поскольку нам еще идти и идти. А эти добропорядочные горожане с нашей помощью избавились от черного мага. Так что они нам должны еще быть благодарны.

Хантер поморщился от боли, но все же не удержался, улыбнулся.

– Все верно, – сказал он. – Только ты не прав в одном.

– В чем же это?

– Мы больше никуда не пойдем. Вернее, конечно, пойдем, но только до ближайшего города, в котором есть аэродром. Там мы сядем на самолет и улетим к моим друзьям – другим охотникам.

– Почему?

– Да потому, что наше путешествие окончилось. В нем больше нет надобности. Когда я подавил этого младшего мага, то мне удалось прорваться в его память. И благодаря этому я узнал много интересного. Так, например…

Хантер замолчал.

– Ну, что же ты? Рассказывай, – попросил Христиан.

– Погоди, тише, – прошептал Хантер. – Прислушайся.

Он развернулся к костру спиной и стал напряженно вглядываться в лес. Христиан ловко выхватил нож и тоже насторожился. Уж он-то знал, что его учитель зря поднимать тревогу не станет.

И действительно…

Это был даже не шорох. Просто охотник вдруг уловил чье-то присутствие. Этот неведомый кто-то был недалеко, может быть, шагах в тридцати, может, чуть дальше. И еще Хантер знал, что незнакомец является его врагом.

Ладонь Хантера опустилась на рукоять даги.

Нет, дага тут, похоже, не поможет. Уж слишком тихо подкрадывались враги. Враги? Да, их было двое.

Теперь Хантер их видел. Две казавшиеся бесплотными фигуры медленно плыли к их костру так, словно были призраками.

«Ну уж нет, – подумал Хантер. – Этот номер у вас не пройдет. Если бы я только не видел ваших линий судьбы…»

В самом деле: он видел линии и теперь мог определить, кто именно желает поближе познакомиться с двумя устроившимися у костра путниками. Еще чуть-чуть ближе… еще немного…

– Христиан, – вполголоса сказал Хантер, – эта речка наверняка мелкая. Ее можно перейти вброд. Давай на тот берег. Быстро.

– Опять? – недовольно спросил мальчик.

– Не рассуждай. Бегом на ту сторону. Кажется, гости у нас серьезные.

Хантер пошарил в груде веток, которые Христиан приготовил для того, чтобы подбрасывать в костер. Выбрав самую сухую, он сунул ее конец в огонь.

«Похоже, кто-то там, наверху, все-таки решил меня доконать, – подумал он. – Не мытьем, так катаньем».

Фигуры приближались. До них уже оставалось не более пятнадцати шагов. Христиан встал и медленно пошел в сторону реки. Хантер приготовился выхватить из костра ветку.

А две фигуры наплывали и наплывали. Вот они уже в десяти шагах.

Хантер оглянулся. Мальчик стоял у самой воды. Теперь можно было начинать.

«А собственно говоря, что именно? – подумал охотник. – Что ты сможешь сделать против двух вампиров? Полуживой, без оружия. Что именно? Может быть, ты попробуешь блефовать?»

Он улыбнулся. Это и в самом деле было единственное, что ему осталось.

Вампиры приближались. Когда до костра осталось шагов пять, они остановились.

Хантер полез в карман, вытащил сигарету и, вынув из костра горящую ветку, прикурил от нее.

– Итак, – сказал он, выпустив первый клуб дыма, – серый маг, вот мы с тобой и встретились. Насколько я понимаю, это ты и никто иной. У кого еще может быть такое же лицо, как у меня? Стало быть, ты остался жить. Если только то состояние, в котором ты находишься, можно назвать жизнью.

– Еще как можно, – сказал серый маг. – Жизнь – это способность совершать какие-то действия. Так вот, я могу. Причем действия, которые я хочу совершить сейчас, тебе вряд ли понравятся.

Хантер задумчиво покачал головой.

– Ну хорошо, – сказал он. – Может быть, ты меня убьешь. Может быть. И что тогда? Неужели ты посмеешь вернуться к своим хозяевам в таком виде? Думаешь, они тебе обрадуются?

– Не думаю. – Серый маг показал длинные острые клыки. – Да и возвращаться к ним я не собираюсь. Но я хорошо помню, что стал таким из-за тебя. И поэтому пришел отомстить.

В костре щелкали угольки. Судя по шороху сухих листьев, где-то за рекой бродил глипотодонт.

Хантер покачал головой и глухо сказал:

– Месть – плохое чувство. Оно не приносит радости и счастья тому, кто его испытывает. Зачем тебе это?

– Прежде чем начинать новую жизнь, нужно отдать долги старой, – промолвил серый маг. – А иначе новой жизни не получится. Я не смогу быть хорошим вампиром, если буду знать, что за мной остался долг перед моими создателями. Именно поэтому я тебя и убью.

В этот момент вторая тень шевельнулась и сказала:

– Эй, Соперник, стало быть, ты меня обманывал? Ты не Хантер. И никогда им не был.

– Верно, Лисандра, – сказал серый маг. – Только я обманывал тебя не все время, а с того момента, как увидел следы нитей судьбы Хантера. Это что-нибудь меняет?

– Я подумаю, – сказала вампирша.

– Думай, – промолвил серый маг. – Я могу справиться с ним и один. Не так уж и трудно его прикончить.

– Это будет несколько труднее, чем ты думаешь, – сказал Хантер. Он взмахнул горящей веткой, которую все еще держал в правой руке. – Мне помнится, в прежнем состоянии огонь тебе просто не нравился. Теперь же ты его не переносишь.

Он снова взмахнул веткой, и вампиры слегка подались назад. Хантер покачал головой.

– Нет, серый маг, тебе сейчас меня не взять. Костер будет гореть до утра. А когда наступит день, я найду твое логово. Сам знаешь, мне это сделать не так уж и трудно. После этого я вскрою твой гроб и вытащу его на солнце. Это чтобы ты не подкараулил меня следующей ночью.