Оберон расхаживал по площадке для игр. Они слышали, как он свистит, сигнализируя им о том, что горизонт чист. Они вышли с одеялами и ведрами в руках.

– Мы же денщики, в конце концов, – улыбнулся Джек Оберону. – Нам нужно вернуться сегодня ночью, или мы не управимся.

– И по какому пути вы собираетесь туда добраться? – Оберон делал вид, что пересчитывает одеяла, когда они шли к офицерским домикам.

– По крышам, и удобнее это делать из нашего поселения, чем из вашего. Мы проверяли.

– Мне нужно дать полковнику понять, что вы сегодня идете в ночную смену. Если это сработает, то я иду с вами.

Джек, Дейв и Март обменялись взглядами и пожали плечами. Чарли подбежал к ним и пошел рядом, пряча грязные руки в карманы.

– Не беспокойся, мы не обрушим чертов тоннель, – сказал Джек.

Оберон улыбнулся.

– Ах, ну тогда конечно, потому что это единственное, что меня волнует, и мне совершенно неинтересно сохранить вас живыми и невредимыми, чтобы Эви и Вер не оторвали мне голову и не съели ее. Так вот, я иду. Я-то найду способ. Но нет меня – нет ночной смены. Решение за вами.

Джек остановился, остальные медленно пошли вперед, прислушиваясь. Оберон ждал ответа Джека и сказал:

– Я серьезно, Джек. Я не позволю вам рисковать в одиночку.

Этой ночью он пришел и работал с ними бок о бок, как он делал с самого начала строительства тоннеля, и каждый раз у этих людей вызывала улыбку мысль о том, что выродок Брамптона копается в грязи вместе с ними, но с каждым днем их уважение к нему росло, пока не заставило исчезнуть всякое презрение.

К четвертому августа рожь взошла и тоннель был закончен. Первый показ представления был запланирован на этот вечер: так же, как и побег. Оберон сосредоточенно собирал провиант, который они должны были разложить по рюкзакам. Он учил немецкий и старался передать все знания, какие мог, Джеку и остальным. Майор Доббс в последний момент включил свое имя в список беглецов, и теперь их было шестнадцать. Полковника это разозлило, но из соображений морали он позволил добавить еще одного.

Джек чувствовал напряжение во всем теле, когда застилал кровати тем шести офицерам, которым прислуживал в промежутках между исполнением своих настоящих обязанностей. Чарли, Дейв, Март и Саймон занимались тем же. Как обычно, по пути на смотр Чарли отметил, кивая на Роджера:

– Неплохая работка, денщик, а?

Он добавил:

– В это же время, завтра.

Он толкнул Джека в бок.

Они дошли до своего отряда и встали по стойке «смирно», пока комендант прохаживался вдоль рядов. Стоя рядом с Джеком, Саймон шепнул ему:

– Надо поговорить.

Джек улыбнулся.

– Все будет в порядке, дружок.

Солнце шпарило со всей силы. Погода была идеальна для того, чтобы освоить последний участок и прорваться наружу, – именно это он сегодня и собирался сделать. Это значило, что его группа первой окажется на свободе. Надо было только помнить, что нужно бежать, согнувшись вдвое, да так, будто у них на хвосте немцы, что к тому моменту вполне может быть правдой.

Саймон зашипел:

– Джек, я серьезно, поговорить надо.

Фельдфебель приближался к ним. Все стояли по стойке «смирно». Было неподходящее время для того, чтобы отправиться на гауптвахту из-за разговоров. У Джека в голове начали возникать тревожные мысли. Он знал, что Сай не любит темноту и ненавидит шахты. Но ему нужно было вернуться к Эви, к родителям, к своим воинским обязанностям, в конце концов. Он увидел, как Чарли косится на Сая краем глаза с явным беспокойством.

Джек сконцентрировался на том, чтобы еще раз прокрутить все в голове от начала до конца. У Оберона было разрешение на прогулки по деревням. Он проверил, где реки можно перейти вброд, и нашел несколько мелких мест, которые отметил на карте по возвращении в лагерь. Другой офицер отметил все дороги, ведущие от деревень, и обозначил фермы с собаками, которые лаяли на проходящих мимо. Несмотря на то что они потеряют все привилегии, которые они получили в офицерском лагере, если их поймают при побеге, ничто не остановит их от того, чтобы наблюдать, отмечать и, разумеется, бежать повторно.

Смотр, казалось, длился целую вечность, хотя на самом деле шел не дольше, чем обычно. Полковник Мазерс приказал, чтобы в этот день никто не приближался к тоннелю, так что Джек и Саймон направились к казармам в той части лагеря, где они должны были прибираться. Это должно было уменьшить нагрузку на Роджера и избавить их от его ворчания, от которого они все счастливы были вскоре убежать. Когда они в последний раз застилали постель лейтенанта Бразерса, Джек сказал:

– Ну, выкладывай, Сай.

Саймон подоткнул простыню у изголовья кровати:

– Я не иду.

Джек был готов к этому. Он расправил простыню.

– Все будет хорошо, паренек. Я пойду перед вами, чтобы пробивать путь, и первый выйду наружу. Если я пойму, что меня заметили, вам надо будет просто быстро возвращаться назад. Чарли, Дейв, Март и Об будут там с тобой. Тоннель укреплен как следует, и еще там есть участок, совсем близкий к поверхности. Возьми-ка одеяло, вроде неплохое.

Саймон швырнул одеяло ему в лицо.

– Ради всего святого, Джек! Из-за майора нас стало шестнадцать, и это неправильно. Я уступаю ему свое место.

Джек кинул одеяло на кровать и выпрямился, пытаясь что-нибудь придумать.

– Ты знаешь, что полковник это одобрил, так что тебе необязательно так поступать. Не беспокойся, Дейв будет следить за Чарли, а Март присмотрит за тобой.

Саймон подоткнул одеяло со своей стороны.

– О, ну да, Март, чертов Март вернулся, так что чертов Март и ты теперь работаете вместе, чтобы проследить за тем, что слабаки делают, как им говорят. – Он подошел к другой постели, встряхнул простыню и одеяло и начал их заправлять, пока Джек пораженно смотрел на него с возрастающим желанием выбить из него весь дух прямо здесь и сейчас. Вместо этого он спокойно заговорил.

– Не будь таким чертовым идиотом. Ты нам такой же марра, как и остальные. Мы не дети, и мы пытаемся отсюда выбраться. Ты вернешься и увидишься с Эви.

Он двинулся к нему, но Саймон отошел к следующей кровати, расправляя ее, встав спиной к Джеку.

– Нас, денщиков, снова пошлют в шахты, если поймают, в том случае, конечно, если не изобьют до смерти тут же. Офицеров же просто ударят по рукам и отправят обратно сюда. Ради чего, черт возьми, мы это делаем, если можем просто спокойно оставаться на месте?

– Нас не поймают. – Джек понимал, что это звучит неубедительно. Их могут поймать, и то, что сказал Сай, было правдой, но альтернативой этому было оставаться здесь, чтобы на них орали, чтобы они торчали за колючей проволокой, лишенные всяких прав до самого конца войны. А когда она закончится, кто знает? Да и, в конце концов, они делали то, что и должны делать мужчины, а еще здесь, во Франции, была Грейс. Он хотел увидеть ее, узнать, что с ней все в порядке.