которую я успела прошептать, чтобы он не сообщал никаких подробностей о расследовании и о том, что у Брэда есть копии файлов. Он не мог ничего ответить, потому что был накачан медикаментами, и в горле у него были трубки, но он что-то пробулькал, давая понять, что понял. Я поцеловала его руку и сказала, что бесконечно его люблю, прежде чем он снова погрузился в наркотический сон.

Говорил ли он мне когда-нибудь эти слова? Мне действительно так нужно было сейчас услышать ответ? Я злюсь на себя за то, что в такое время беспокоюсь непонятно о чём.

Самера в полицейском участке, потому что стреляла она, и я знаю, что она, чёрт возьми, не собирается раскрывать детали расследования, над которым работала шестнадцать лет. Оказывается, она научилась стрелять, когда была военным корреспондентом. Это было необходимо для самообороны в регионах, где она работала. История следующая: когда они с Сесилией вышли из туалета на первом этаже, они увидели, как мужчины вошли в подвал, и Сесилия сказала, что у неё в кабинете лежит (лицензионное) оружие, мало ли, на всякий случай, она ведь часто остаётся там одна и работает допоздна. Они побежали обратно в оранжерею Сесилии и достали пистолет из горшка с единственным искусственным растением среди настоящих. Сесилия чуть замялась, поднимая пистолет, так что Самера выхватила его и сделала дело. Из всех нас она самая смелая.

Теперь я жду, когда меня починят и выпишут. В общем-то со мной всё в порядке, если не считать предстоящей пластической операции. Я вытащила айфон из своей сумки, которую кто-то оставил в палате на стуле, и тайком, потому что мне нельзя пользоваться гаджетами из-за сотрясения мозга, списалась с Эл Рэ и Софией. Сейчас я звоню Эл Рэ со стационарного телефона.

Снаружи по-прежнему бушует ураган, и электричество дважды отключалось только для того, чтобы снова включиться от больничного генератора. Но на другом конце этой телефонной линии — тоже настоящий ураган, и от него никто не спасётся. Эл Рэ заявляет, что «поднимает это дерьмо на сто ступеней». У нас довольно бурная дискуссия о дальнейших шагах, когда следователь, уже допрашивавшая меня и Лену, просовывает голову в дверь.

— Не возражаете, что я говорю со своим адвокатом? — спрашиваю я.

— О, хорошо. Я бы тоже хотела с ним поговорить.

— Детектив хочет с вами пообщаться, Эл Рэ.

— Да, хорошо.

Детектив подходит к моей кровати, я передаю ей трубку. Провод короткий, так что ей приходится встать очень близко. Я слышу, как Эл Рэ просит её оставить меня и мою команду в покое, потому что мы уже и так достаточно натерпелись. Её голос звучит как будто по громкой связи.

— Но у нас два трупа, миз Райс, — без обиняков говорит детектив. Я вздрагиваю, и она поспешно добавляет: — Простите.

— Мои клиенты не сделали ничего плохого. Они — жертвы. У вас есть их заявления. Кроме того, у вас проблемы посерьёзнее, чем два трупа. После того, как я закончу эту пресс-конференцию, федералы вас как следует облают, а потом примут командование на себя. Конференция начнётся через две минуты, на случай, если вы захотите включить новости. А теперь мне пора идти, — и она завершает разговор.

Детектив включает телевизор в моей комнате. И конечно же, нью-йоркские ведущие призывают всех следить за последними новостями из Бостона, связанными с перестрелкой в Нью-Йорке, в которой участвовали опальные бостонские юристы. Это совершенно новый виток в соперничестве Нью-Йорка и Бостона. Вся бостонская и нью-йоркская пресса освещает эту историю.

Камера переключается на зелёно-золотую победную стену кабинета Эл Рэ. На этот раз она сидит в своём красном бархатном кресле, и с одной стороны от неё София, а с другой, к моему удивлению и облегчению, Бо Лопес, партнёр моей первой фирмы. Итак, за этим столом переговоров, представляющим мои интересы, находятся лучший адвокат по уголовным делам в Новой Англии, лучший адвокат по гражданским делам в Новой Англии и мой теперь уже самый любимый партнёр в Новой Англии — София. Все трое те ещё черти.

В дальнем углу сидит Джозеф П. Кармайкл, адвокат-предатель, который по-прежнему работает с Эл Рэ. Вот одна из причин наших жарких дебатов, которые мы вели, когда вошла детектив. Другая причина заключается в её желании, чтобы мы возбудили иск от имени «КоКо» и чтобы я выступила как заместитель главного юрисконсульта и как соистец. Ответчиками будут Морис Коверкот, Тим Котон и Рэймонд Ханиуэлл. Иными словами, заголовок кейса будет выглядеть так:

«Котон & Коверкот», Эл Рэ Райс

и Грета Винет Севилл

VS

Морис Коверкот, Тим Котон и Рэймонд Ханиуэлл.

Я не изучала прецедентное право, но совершенно уверена, что такого иска в истории ещё не было. Нас ожидает чёртова куча проблем, главной из которых станет тот факт, что у меня нет «правоспособности» подавать иск от имени «КоКо». Другими словами, у меня нет таких полномочий. Так что, в сущности, это выведет весь спор о том, имела ли я право проводить внутреннее расследование, на совершенно новый уровень.

Эл Рэ всё равно. Она хочет контролировать ситуацию. Она хочет вести наступление.

— Попытка убийства моих клиентов — это удар в лицо. И вы знаете, что я говорю в таких случаях: немедленно бейте коленом в пах и кулаком в горло, — вот какими были её последние слова, прежде чем я передала телефон детективу.

А теперь Эл Рэ смотрит на меня с экрана и говорит:

— Дамы и господа, то, что мы собираемся вам рассказать, может вас шокировать. На такой пресс-конференции вы никогда ещё не были. И это потому, что чаще всего подобные скандалы замалчиваются, поскольку фирмы и корпорации хотят скрыть внутренние преступления, разоблачителей, плохие поступки и предпочитают улаживать дела тихо и незаметно. Клиенты и акционеры не любят грязных заголовков. Но мы больше не играем в эту игру, дамы и господа. Потому что этот скандал — слишком серьёзный. Из-за него гибнут люди, из-за неё мой клиент и её команда юристов сейчас находятся в больнице. Я здесь со своим вторым адвокатом Бо Лопесом. В дополнение к уголовным жалобам, которые мы будем подавать в различные правоохранительные органы, включая ФБР, мы подали многоаспектный иск против Мориса Коверкота, Тима Котона и Рэймонда Ханиуэлла по ряду оснований и, что важно, экстренное ходатайство о принуждении с требованием передать нам все без исключения личные гаджеты, такие как айфоны, планшеты и ноутбуки, а также сервер электронной почты фирмы, чтобы мы могли провести собственную судебно-медицинскую