Сегодня Арсен уехал. Я не начинала работу до его отъезда, мон Шерр проговорился, что они с Авериным и Ольгой едут к Давиду Данилевскому — известному коллекционеру. Константин Маркович утверждает, что бриллиант у него, Арсен тоже в этом уверен, он выяснил по своим каналам. И в некотором роде они правы, Давид действительно купил камень на тайном аукционе. Но они не знают главного, чего знаю я.

Иду в мастерскую, на столе лежит выбранный мною камень, рядом — фотографии саудовского бриллианта с разных ракурсов. Их Арсен запросил по моей просьбе. Откладываю фото в сторону, они мне не понадобятся. Только неспециалист может поверить, что качественную копию реально изготовить по фотографии, у меня будет другой источник вдохновения. 

Беру зайца и аккуратно вспарываю шов, соединяющий голову с туловищем. Осторожно достаю из набитой ватой головы заготовку из сапфира. Этот оттенок считается одним из самых редких в природе — небесно-голубой.  Папа писал, что его привезли из Индии.

Камень, отобранный из привезенных с приисков, прячу обратно в зайца.

Обычные сапфиры не настолько похожи на бриллианты, чтобы их нельзя было отличить. Но если в камне есть вкрапления, по форме напоминающие звезду, то после огранки свет, проникая вглубь, преломляется и отражается так, что прозрачная часть кристалла светится изнутри. 

Такие камни тоже редкость, и сейчас я держу в руках один из них. Теперь главное — правильная огранка, но мне будет несложно, потому что у меня есть кое-что получше фотографий.

Беру куклу и вспарываю шов. Ладонь нагревается до ощутимо высокой температуры, когда я извлекаю из тряпичной головы ослепительно сверкающий и переливающийся, будто он усеян звездной пыльцой, бриллиант небесно-голубого оттенка.

***

Смотрю на лежащий передо мной бриллиант, вглядываюсь в искрящиеся грани. И понимаю тех, кто потерял из-за него разум. Камень обладает поистине гипнотическим действием, он завораживает, влечет, от него невозможно оторвать взгляд.

Представляю тех, кто, как и я, восхищенно любовался мерцающей пыльцой и напоминаю себе, что из них в живых остались единицы. Спина покрывается мурашками, теперь в холодном свете ламп это мерцание кажется мне зловещим.

«В больших старых камнях каждая грань может рассказать о каком-нибудь кровавом злодеянии», — писал классик. Этот бриллиант еще достаточно молод, но его послужной список уже ужасающе длинный. 

Ювелир, которого заставили подделать драгоценности, его жена и дочь. Тайские полицейские, саудовские дипломаты, друг королевской семьи, попытавшийся в одиночку раскрыть тайну исчезновения похищенных драгоценностей. 

Провожу пальцем по сверкающим граням. Одна из них может рассказать о моем отце. Другая чуть не стала причиной смерти Давида Данилевского и уж точно послужила причиной несчастного случая, усадившего его в инвалидное кресло. Я почти убеждена, что именно поэтому он не стал искать исчезнувший камень.

Моего отца убили из-за бриллианта, он написал об этом в письме. Данилевский вышел на него и попросил изготовить копию, которую невозможно было бы отличить от оригинала. Отец загорелся идеей, разыскал подходящий камень, который тоже стоил немало, но успел только частично начать огранку.

Он не знал, зачем Данилевскому копия. Оригинал тот купил на тайном аукционе, и возможно, хотел обезопасить себя от обвинения в скупке краденого, в случае чего предъявив подделку. Все-таки, он коллекционер с мировым именем, и его репутация могла пострадать. Еще одна жертва камня, которая не смогла преодолеть его дьявольского влечения.

Но за камнем охотились, и когда отец понял, в какую историю втянул его Давид, было уже поздно. С Давидом произошел несчастный случай — оборвался трос для банджи-джампинга. Отец спрятал оба камня в игрушках, а мне написал письмо, которое я прочла только спустя годы.

Он хотел распилить камень, но не смог, как и все поддался его переливающемуся очарованию, купился на его коварный блеск. Променял несколько лет иллюзорного обладания камнем на счастливую жизнь, в которой у него было все — любимая семья, работа, репутация и уважение.

Закрываю бриллиант ладонью и крепко сжимаю. Я не скажу о нем Арсену. Этот камень не должен вернуться в мир и снова забирать жизни. Слишком бесценна каждая из них, я только сейчас начала это понимать, когда внутри меня растет мой ребенок.

Скоро он родится, теперь я много об этом думаю. Еще два месяца он будет жить у меня в животе, потом роды. А потом все только начнется, это я уже хорошо знаю по Янушу. И это знает каждая женщина, у которой есть ребенок.

Знает, что такое не спать, кормить, купать, носить на руках, когда режутся зубки. Сидеть у его кровати, когда он болеет. Утренники в саду, прогулки, дни рождения. Первый класс, уроки, завтраки в школу. Горы прочитанных книг. Сотни рассказанных на ночь сказок.

Вместе с каждым маленьким человечком рождается целая вселенная, которая разрастается до бескрайних пределов. На это идут десятилетия, а чтобы уничтожить ее, достаточно нескольких секунд.

Я сделаю копию, которую от оригинала сможет отличить только специальная геммологическая экспертиза, а потом постараюсь его заменить. Арсену нужна моя помощь, я помогу своему мужчине. И я не нарушу волю отца, этот бриллиант не вернется обратно в мир людей. Я распилю его на части, и он утратит свою зловещую силу.

Я дала слово не обманывать Арсена, но я не позволю бездушному камню назвать очередную грань именем мужчины, которого люблю больше жизни.

Спустя два месяца

«Заключение эксперта будет в нашу пользу, Арсен. И тогда ты сможешь диктовать им свои условия. Скажи, что передашь камень только после полной оплаты контракта».

Арсен хмурится и трет подбородок. Я пишу дальше, стараясь его убедить.

«Не передавай его третьему лицу ни при каких обстоятельствах. Они ничего не сделают, в государственный геммологический центр никто не пойдет, это нелегальный камень. Вывозить его из страны им придется тоже нелегально, и это не должно тебя волновать. Ты его нашел, он тебе не принадлежит, ты всего лишь посредник. Остальное — их проблемы».

Он наконец-то улыбается, тянет меня за руку и целует.

— Чувствую себя Иванушкой-дурачком, — жалуется он Шерику, который примостился у меня сбоку возле живота. Арсен его разбудил, и теперь он недовольно жмурится и зевает. — Твоя хозяйка — настоящая заправская скупщица краденого. Агатка, завтра пойдешь со мной на переговоры!

Пожимаю плечами и пишу дальше:

«У них нет выбора. Не думаю, что они захотят иметь дело с нашей полицией».

— Я тоже так думаю, им с головой хватило тайцев.

Арсен обхватывает меня руками и пытается прижать к себе так, чтобы не придавить живот. Теперь это наша вечная проблема. Он очень бережно со мной обращается, а я чувствую себя необъятной, неуклюжей и неповоротливой.