Какой же глупой я была, когда ревновала Эву к Арсену! Почему я ни разу не подумала о ее матери, Кире? Слушаю Эву, и слезы все-таки начинают литься по щекам. Как же мне это знакомо! Она всю жизнь любила Арсена, но так ни разу и не напомнила о себе, даже когда заболела. А он ее совсем забыл, и разве для меня это ново?

Эва верно заметила, Арсен сложный мужчина, рядом с ним непросто и, может быть, даже опасно. Но этим он и притягивает, даже его дочь это прочувствовала. Она тоже вытирает глаза, и я вижу — она мне очень благодарна за мои слезы.

Нашу беседу прерывает Макар, заглядывая в приоткрытую дверь.

— Ну что, он наелся, Эвочка? Там уже все в бассейне сидят, давай мне Марка, а вы с Агатой переодевайтесь.

Макар берет малыша очень бережно, они с Эвой коротко целуются, чтобы меня не смущать, а я понимаю, что успела соскучиться по Арсену.

Переодеваюсь в гардеробной, и мы с Эвой выходим к бассейну. Коляска с Марком стоит в тени раскидистого дерева. Машенька плачет, уткнувшись в плечо Арсена.

— Котик пропал!

— Он не пропал, детка, он устал и спит, — говорит Арсен, поглаживая ее по голове.

— У него наверняка блохи, Машуль, — морщится Роман.

— Его в клинике регулярно обрабатывают от блох и глистов. И у него даже прививки есть, — заступается Арсен за Шерика.

— Погоди, так ты его в ветеринарке на себя записал? Шерхан Ямпольский? — Макар падает в бассейн и делает вид, что тонет от смеха.

— Леху попросил, — бурчит Арсен недовольно. — Лазаренко он, а не Ямпольский. 

Я вспоминаю нашу поездку к ветеринару и хмыкаю. Нужно было зарегистрировать кота по имени хозяина. Арсен тогда выразился емко и коротко: «Только через мой труп». И мне не позволил на свою фамилию записать, я ведь теперь Мансурова.

Всех спас Алексей, он мужественно предложил записать его хозяином Шерика. Теперь мой кот записан как Шерхан Лазаренко, а Алексей пользуется моим безграничным расположением. Кстати, а где котенок?

Звонит телефон, Арсен, который добрался уже до ключиц недовольно тянет руку к столу, а потом удивленно восклицает:

— Да ты что! Сейчас придем, Леха, только не спугни, — и поворачивается ко мне. — Идем, любимая, увидишь кое-что.

Я кое-как привожу себя в порядок, и мы идем к вольеру Баскервиля. Я останавливаюсь и ахаю в изумлении, а Арсен с Алексеем покатываются со смеху. Шерик спит на Баскервиле возле загривка, свесив лапы, а у пса при этом такое мученическое выражение морды, что мне становится его жаль.

— Кис-кис, — зовет Арсен, — а не обнаглел ли ты, парень?

Шерик лениво щурится на нас одним глазом, Бас поднимает голову, и кот увлеченно вылизывает ему ухо. Я смеюсь, Арсен обнимает меня и шепчет так, чтобы не слышал Леша:

— Идем в дом, пока этот рыжий засранец занят и не будет орать под дверью.

Мы долго любим друг друга, так, как мне хотелось, а потом еще долго целуемся — мне так нравится целоваться с Арсеном. Говорю ему об этом губами, он уже научился меня понимать. Говорю, как мне хорошо с ним.

— И мне с тобой хорошо, просто …, моя нежная девочка, мой ласковый котенок…

Уже вернувшись из душа, пишу на экране планшета:

«Ты рад, что твоя семья меня так хорошо приняла?»

— Они не могли по-другому, мое счастье, — отвечает Арсен, — и, конечно, если бы им даже что-то не нравилось, я бы не стал никого слушать. Мне важнее, что ты приняла мою семью, что тебе комфортно с близкими мне людьми. И я хочу, чтобы твой брат поскорее выздоровел, и они тоже к нам приехали с Ларой.

Обнимаю его и закрываю глаза. Я счастлива. Очень. У меня есть семья, любимый муж и скоро будет сын. И больше мне ничего не нужно.

Спустя три месяца

У Арсена неприятности. У него это проявляется не так, как у других людей. Обычно, когда что-то не ладится, большинство нервничает, злится, раздражается. Арсен, наоборот, делается молчаливым и очень-очень спокойным. Так что даже жутко становится. 

Теперь я хорошо понимаю тех, кто назвал его Шерханом. Он мне самой напоминает затаившегося в зарослях тигра, который выслеживает свою жертву. 

Арсен много молчит, при этом обнимает меня вместе с животом, или садится на пол у ног, запрокинув голову мне на колени. Он и раньше так делал, но при этом шутил или что-то рассказывал.

А сейчас молча погружается в свои мысли, от которых у него на лбу снова появляется вертикальная складка. Я глажу его волосы, массирую виски, но больше всего он любит, когда я почесываю ногтями макушку и затылок. В такие минуты мон Шерр очень похож на Шерика, но я, конечно, ни за что ему об этом не скажу.

У нас с малышом пошел третий триместр, и мне с каждым днем все тяжелее носить свой живот. Арсен млеет, когда его видит, мы — это единственное, что его по-настоящему радует.

У нас успели погостить Януш с мамой, я была на седьмом небе от счастья. Януш от меня не отходил ни на шаг, а на Арсена он смотрел как на небожителя. Арсену Януш тоже понравился, он познакомил его с Баскервилем, они вместе выгуливали собаку. Шерика братишка вообще из рук не выпускал.

Маму поместье Арсена буквально ошеломило, она как будто была рада меня видеть, но по парку бродила почему-то грустная и часто вздыхала. Правда, после того как Арсен поговорил с ней в беседке, вздыхать перестала и лишь бросала на него странные взгляды.

И вот теперь эти неприятности. Я пробовала расспросить мужа, но он поцеловал меня и сказал, чтобы я выбросила из головы всякие глупости и думала только о нем и о нашем малыше.

Потом он привез к нам эту милую девушку с грустными глазами. Она врач, Арсен пригласил ее к Сереже, нашему охраннику. Сережа поранился, и Ольга — так ее зовут — наложила швы.

У нас стали часто бывать незнакомые люди, а Арсен не хочет, чтобы обо мне знали, потому что тогда Тагир может узнать о моей беременности. И когда к нам кто-то приезжает, я прячусь в нашей комнате.

Сегодня Ольга снова приехала, позже прибыл еще один мужчина — я из-за занавески подсмотрела. Красивый, высокий, темноволосый, и несет себя как будто он дворянский кровей. А может и дворянских, я уже ничему не удивлюсь.

Села смотреть сериал, а мысли крутятся вокруг прибывших. Интуиция вопит, что они имеют отношение к неприятностям Арсена. Звонит телефон, смотрю на экран — Арсен. Сердце колотится, подношу к уху и слышу… чужой мужской голос.

Он что-то говорит об условиях, затем звучат голоса Ольги и Арсена.

Не сразу до меня доходит, что у него случайно в кармане нажалась кнопка вызова, и я стала невольной свидетельницей их разговора. Точнее, стану, если сейчас же не отключусь. Но буквально первая фраза заставляет меня прирасти к полу.

Я сажусь на кровать, не выпуская телефон из рук, даже громкую связь включаю. Так вот почему мон Шерр сам на себя не похож. У него контракт с компанией из Саудовской Аравии. Конечно, я не живу в розовых очках, и второй бизнес мужа для меня не новость. А контракт связан как раз с его нелегальной деятельностью.