В этом смысле заслуживает внимания осуществление Китаем 15-летнего государственного плана «863», нацеленного на прорыв в сфере наукоемкого и высокотехнологичного производства. «По статистическим данным, в ходе 15-летнего исполнения государственного плана Китая “863” только в шести сферах гражданской деятельности получено более 2 тысяч патентов внутри и вне государства, суммарно произведено новой продукции на 56 млрд с лишним юаней, создана косвенная экономическая польза на 200 млрд юаней. В соответствии с комментариями Министерства науки и техники КНР, по “863”-ему плану получено большое количество научно-исследовательских результатов мирового уровня, осуществлен прорыв и достигнут целый ряд кардинальных технических решений, сокращены разрыв и отставание от мирового передового уровня, создана база высоких технологий для реорганизации традиционного производства.

Приоритетными технологиями, которыми занимаются по “863”-ему плану, являются производства, базирующиеся на интеллектуальной собственности, в сфере биоинженерии, медикаментов, оборудования связи, вычислительных машин с высокими характеристиками, устройства ввода информации на китайском языке, фотоэлектронных материалов и компонентов и другой “горячей” современной продукции высоких технологий. В ходе производства такой продукции начинают складываться реальные силы, могущие конкурировать с развитыми государствами, эти силы становятся базой производства продукции и источником новых технологий. Одновременно появилась группа способных людей среднего и молодого возраста, которые успели проявить свой талант. В Комитете экспертов по выполнению плана “863” число специалистов моложе 43-летнего возраста превысило 30 %. За последние 15 лет в соответствии с вышеуказанным планом подготовлено около 10 тысяч докторов, магистров и других научно-технических деятелей высокого класса, а также выпестован отряд в составе нескольких сотен тысяч практических работников по высоким технологиям и их популяризаторов для научно-технических учреждений, в особенности для малых предприятий и местных органов. Государство приняло решение долгосрочно проводить в жизнь план “863” и в два раза увеличить капиталовложения на эти цели. Уже в период десятилетнего плана (2001–2005 гг.) Китай осуществил прорывы в сфере микроэлектроники, информационной безопасности»406. Этот план «863» и другие мероприятия нацелены на то, чтобы в следующие десятилетия Китай мог достичь уровня среднезажиточного общества, внеся исторический вклад в развитие мировой экономики и сотрудничество с различными странами мира.

Сейчас идет стремительное развитие Китая – несмотря на нынешний глобальный финансовый и экономический кризис МВФ и Всемирный банк оценили темпы развития страны в 2009 г. на уровне 7 %. Оправдываются пророческие слова Наполеона, которые он как-то произнес: «Пусть Китай спит, ибо когда он проснется, мир будет потрясен». Западный журналист Дж. Киндж пишет об эффективности преобразований современного Китая следующее: «И многие преобразования в стране, которые сегодня вызывают чувство восхищения, – в частности, то, что за прошедшие двадцать восемь лет темпы роста экономики держатся здесь на среднем уровне более 9,5 % в год и что за тот же период более четырехсот миллионов человек преодолели черту бедности (доход один доллар в день), – в будущем могут быть оценены совсем иначе. Но вряд ли мир когда-нибудь забудет о том, какой аппетит, какой интерес проявила эта самая многочисленная нация по отношению едва ли не к каждому уголку планеты в первые годы нового тысячелетия»407. Все эти результаты достигнуты Китаем, потому что он стремится соединить мощь государства с потенциалом предпринимательства.

Развитие современного Китая укладывается в парадигму институциональных Х– и Y-матриц с их комплементарным характером, адекватно описывающих «рыночный социализм» («капиталистический коммунизм» по терминологии западных авторов). В прошлом году Китай отметил 30-летие реформ Дэн Сяопина, когда внимание в первую очередь было уделено не развитию сельского хозяйства, а предпринимательской деятельности и коммерции408. Следует отметить, что предпринимательство в Китае носило комплементарный характер, акцентирование внимания на котором дало возможность стране в 1000–1500 гг. достигнуть несомненного превосходства. «Скачок в богатстве и технологиях, – пишет У. Мак-Нил, – имел основой массовую коммерциализацию китайского общества; и вполне уместно допущение, что торжество рыночных отношений на пространстве от Японского и Южно-Китайского морей до Индийского океана и побережья Европы обязано своим успехом первоначальным подвижкам в Китае. Сто миллионов людей, в поисках средств к существованию все глубже вовлекаемых в процесс купли и продажи, существенно изменили образ жизни и быт людей и народов в большей части цивилизованного мира»409. Здесь автор исходит из гипотезы, что именно ускоренное развитие Китая XI столетия в области рыночных отношений представляет собою критическую точку развития всемирной истории, когда рыночные отношения выступают средством управления поведением человеческих масс. Понятно, что в Китае той эпохи власть ученых бюрократов никуда не делась, она доминировала, однако была дана возможность проявления комплементарных (дополнительных) элементов западной институциональной матрицы в контексте восточной институциональной матрицы.

Использование понятия комплементарности институтов в социологии продолжает традиции последовательного введения аналогичных терминов в рамках точных и естественных наук. В математике комплементарными называются углы, образующие в сумме прямой «правильный» угол. Комплементарными или дополнительными назывались цвета спектра, образующих в сочетании белый цвет. В биохимии комплементарность означает такое взаимное соответствие в химическом строении двух макромолекул, которое обеспечивает их взаимодействие, и т. д.410. Аналогично комплементарные институты, которые дополняют действие базовых институтов, обеспечивают необходимую целостность экономических, политических и идеологических структур в обществе, поддерживают непрерывность их функционирования. Например, в экономике западных стран, где доминируют институты рынка, институт общественной, государственной собственности имеет комплементарный характер. Точно так же и феномен предпринимательства и его позиционирование имеет свои типы, адекватные базовым экономическим, политическим и идеологическим институтам институциональных X– и Y-матриц и имеющие соответственно своеобразный комплементарный характер. Иными словами, феномен предпринимательства, его позиционирование и его функциональное значение можно рассматривать в экономической, политической и идеологической сферах в корреляции с принципами освоения и распределения ресурсов.

Это означает, что положение предпринимательства в социальной структуре общества имеет корреляцию с отношением к создающимся в обществе богатствам, когда соотношение между предпринимательством и государством во многом определяется их возможностями распоряжаться «свободными ресурсами»411. Под свободными ресурсами понимаются материальные средства и услуги, которые не связаны с обязательным распределением в первичных аскриптивных группах. Свободные ресурсы в процессе обмена принимают форму не только капитала и земли, но также власти, престижа или знаний. Согласно Ш. Эйзенштадту, существенное место в общественной регуляции принадлежит функции перераспределения ресурсов, доступ к которой находится в руках господствующих групп, связанных с государством, – в центре или на периферии, – или же в руках собственнических классов, религиозного института, различных групп населения и т. д. Эти ресурсы могут обмениваться на другие ресурсы, на статус, влияние или власть. Как отмечает Ш. Эйзенштадт, правители стремились «освободить» эти ресурсы от принадлежности к аристократическим группам и подчинить их своему контролю412. В марксистской терминологии материальная часть этих ресурсов получила определение как «прибавочный продукт», благодаря которому произошли дифференциация и усложнение общества и появился феномен предпринимательства.