— Вот поэтому то ты её и не слышал. Ты ещё не приспособился воспринимать столь тонкие звуковые колебания. Пора учиться, Элан, если хочешь снова увидеть солнечный свет.

От движения меча тело змеи распалось — и стали видны какие-то сухие связки, прутики мышц и сухожилий. Крови не было — всё было жёлто-былым и — мёртвым. Человека передёрнуло.

— Может, вернуться и лучше подготовиться?

Меч помолчал, потом нехотя сказал:

— Подготовка к подобным экспедициям требует годы усиленных тренировок. Ни у нас с тобой, ни у гномов нет этого времени. Придётся всему учится на ходу. На нашей стороне — твои способности хранителя, моё мастерство меча — и предсказание видящего о том, что волк способен увести голод из пещер народа молотов. Не бог весть что, однако осознание предопределенности происходящего должно поднять твой боевой дух.

— А при чём тут моё испытание и их пищевой кризис?

— Кристаллы Синего пламени, как листья меллиорна, необходимы для возрождения грибниц гномов. Создание живого гриба, способного жить под землёй, с минимумом света и земли, способного брать все необходимые для роста из воды — это великая магия земли и природы. Гораздо проще поддерживать уже существующие грибницы — однако я почти уверен, что они погибли и к их уничтожению приложили руку наши святоши — церковники. Вот только как они умудрились дотянуться до самого сердца гор, защищённого всей силой народа молотов?

Элан вновь закрыл глаза. Он всё ещё сидел, прислонившись в камню в двух шагах от встречи со странной переливающейся коброй — в уютной ложбине, с трёх сторон защищённой надёжным камнем. Камень! Он был тут всюду, непоколебимый и надёжный, единственная его опора в этом иллюзорном мире неуловимых звуков и несуществующих красок. И даже тяжёлая толща над головой не пугала, а создавала иллюзию какого-то надёжного щита, отгородившего его от лжи и предательства. Где-то там, наверху остались интриги церковников и происки торгашей, непонятные стархи и дикие варвары, таинственные ртило и высокомерные эльфы. Здесь и сейчас у него был один путь, одна дорога, один помощник — крепкий, надёжный камень… Хранитель сам не заметил, как он мысленно потянулся в толще скал вокруг — и внезапно ощутил себя не только человеком — но и горой, землёй, лавой, клокочущей в её глубинах. Он встал и пошёл — на уверенности единства с этим миром, на кураже, на точном знании — о том, что он часть этого мира, часть, осознавшая свою причастность ко всему сущему и потому знакомую со всеми её тайнами.

Шаг его был твёрдым, нога не скользила даже на самых гладких участках — а меч безошибочно рассекал не ожидавших атаки тварей, уверенно поражая уязвимые места. Это была дорога жизни. Когда-то на заре времён отряды глендов, в полном боевом снаряжении, именно таким образом очищали древние туннели он порождений мрака. Став частью скалой, частью — гигантским многоруким существом, стальной лентой проползающей по коридорам мрака, неутомимой и неуязвимой именно в силу своей многочисленности — если падал один воин, на его место вставал другой, а пострадавшего, если его ещё можно было спасти, тут же утаскивали вглубь строя. Дорога жизни впавших в неистовство сил земли гномов могла тянуться сутками, поддерживаемая специальным обучением, колдовством амулетов и специальных рунных магов — но Элан был один.

Он шёл твёрдо, не глядя, чутьём ощущая и лёгкими взмахами меча уничтожая угрозу, появляющуюся со всех сторон, нападающую с боков, сзади. Никто не прикрывал ему спину и зачастую только скорость спасала его от ударов неизвестных тварей. Быстрота его рук и меча — потому что поступь его, своим эхом пробуждающая силы камня и гор, всё время оставалось ровной и словно выбивала в камне какую-то древнюю песню. Даже когда зубы уже отрубленной головы впились в его лодыжку мёртвой хваткой, хранитель не изменил ритма ходьбы. Морщась от боли, он продолжал выбивать в скале мотив неизвестного марша; понимая, что стоит ему остановиться — и кураж уйдёт, сменившись ледяной усталостью, меч дрогнет в руках — и кольцо тёмных тварей сожмётся. Кровь капала на землю, смешиваясь с прахом — и её запах вызывал из мрака всё новых и новых монстров.

— Остановись, парень. Не путай дорогу жизни и дорогу обречённых. Пока устроить себе передышку и подлечиться.

— Как, по-твоему, я могу это сделать? У меня нет даже секунды на то, что бы оглядеться!

— Сейчас ты — часть этих пещер. Найди укромный закуток, зайди в него — и обрушь свод перед нападавшими.

— А как я потом выберусь?

— Ты хранитель или нет? Сила гор откликнулась на твой зов — так что с камнем ты справишься. Вперёд!

Элан попытался сосредоточиться, найти подходящее место — однако здорово мешали неизвестные твари, атакующие из темноты. Кристальный пепел давно превратился в размытый вихрь, в фиолетовую ленту, окружающую хранителя светящейся полосой кристалла. И под его гранями крошились тела невидимых монстров тьмы.

Какая-то мелкая тварь повисла на руке, торопливо работая мелкими острыми зубками — рука сразу начала неметь, и хранитель потратил несколько лишних взмахов, сбрасывая её с себя. Ритм на секунду прервался, мрак вокруг взревел тысячью радостных глоток.

— Вправо, скорее!

Элан прыгнул, торопливо полосуя мечом низко нависающую скалу над собой; громада камня секунду помедлила, словно набирая разбег — и рухнула вниз, давя всё живое под собой, отрезая Элана от преследователей. Кристальный пепел зажёгся неярким фиолетовым светом, Элан огляделся, торопливо уничтожая остатки тёмных тварей — какую-то мерзкую гигантскую мышь со странно удлинёнными челюстями, клубок колючек, умудряющийся прыгать, втягивая и выбрасывая иголки, и что-то ещё совершено несуразное, похожее на ящерицу-кентавра — только вместо человеческого торса у неё выросла змеиная голова на тонкой шее.

Помещение, свободное от камня, было крохотным — несколько квадратных метров — пару шагов в одну сторону, пару в другую. За обрушившейся скалой слышалась какая-то возня, приглушённая камнем — там тёмные твари то ли пировали, подъедая раненных сородичей, то ли пытались грызть скалу — однако всё это было пока неважно — слишком велика была толщина гранитной плиты, упавшей сверху. Можно было расслабиться и немного поспать.

— Эй, деревня! В тебе сейчас яду хватит на полк таких же задохликов, как и ты! Быстро меня верни за спину!

Элан оторвался от дремоты. От него что-то хотят? Но всё это можно сделать и после, а сейчас так хочется спать…

— Давай, шевелись, поросячья немочь! Двигай ручками…

Кристальный пепел, до того лёгкий как пёрышко, теперь словно весил тонну. Элан кое-как, двумя руками приподнял его над землёй — и с трудом отправил в спину. Меч что-то ещё недовольно бурчал, однако Элан стремительно скользил в сон…

Темнота. Вязкая, душная. Кашель. Отголоски звука мечутся по каменному мешку, что бы бессильно заглохнуть, не найдя выхода. Неуверенное движение рукой — и твёрдый бок гранита под пальцами. Громада камня холодит руку, но это ощущение приятно, напоминая сталь привычного к руке инструмента… Меч. Кристальный пепел! Где ты?