— Тео, ради Бога… — Терри тоже выглядел смущенным. — А я думал, ты сегодня дежуришь.

— Поменялся сменами. Вот и решил заскочить и посмотреть, как у тебя дела. — Он подмигнул Вивьен. — Я думал, моему старику одиноко… и он не откажется от компании…

Тео Плейделл-Пирс, светловолосый и атлетически сложенный, унаследовал от отца синие глаза и очаровательные веснушки. Решив свести все к шутке, поскольку Терри явно был слишком смущен, чтобы говорить, Вивьен ухмыльнулась:

— Я тоже так подумала.

— Значит, ты не пациентка. — Синие глаза весело блеснули. — Потому что сначала я подумал, что вмешиваюсь в процесс осмотра…

— Тео, это Вивьен Бресник. Мы познакомились на вечеринке… — Терри в попытке объясниться нервно провел пальцами по волосам. — Мы вернулись домой выпить кофе… и проболтали всю ночь…

— Твой отец пытается сказать, — добродушно вмешалась Вивьен, — что мы еще не закончили.

Поскольку утренняя смена начиналась в десять, Тео отвез Вивьен в Кенсингтон. Перекрикивая рев старенького мотора и пение Брюса Спрингстена, он спросил:

— Объясни, что все-таки у вас происходит?

— Прошу прощения?

— У тебя с отцом. Будет проще, если ты скажешь правду. Это было свидание по пьянке, или ты не прочь увидеться с ним еще раз?

Вивьен выключила музыку. Тео послушно сбавил скорость, чтобы можно было говорить, а не кричать.

— Твой отец — один из самых приятных людей на свете, — осторожно ответила Вивьен. — И я очень хочу продолжить наше знакомство.

Тео кивнул:

— Ну ладно. Прости, если обидел, но ты наверняка понимаешь, почему я спросил. С тех пор как умерла мама, у него, конечно, были женщины, но ты…

— Да-да. — Вивьен целый вечер это слышала. — Я не провинциалка в грубых ботинках и шерстяной двойке, с лабрадором и раскладным стульчиком. Я в жизни не пекла булочек. Но как только увидела твоего отца, что-то… щелкнуло. Он мне действительно нравится. И, по-моему, я нравлюсь ему.

Тео искоса взглянул на ярко-розовое атласное платье, загорелые бедра, впечатляющий бюст и роскошные светлые волосы.

— Неудивительно.

Вивьен улыбнулась.

— Я умею производить впечатление.

— Я это понял, — признал Тео. — Очень хочу взглянуть на наших провинциалок, когда они увидят свою соперницу.

Сэм, в белых брюках и сером свитере, вытянулся на кушетке, обложившись бумагами, когда она вошла в квартиру. Вивьен, не ожидавшая, что он будет бодрствовать в столь ранний час, помедлила на пороге, а потом сняла туфли и бросила сумку на кресло. Несмотря на воодушевление последних двенадцати часов, теперь она испытывала сомнение. Сэм был так потрясающе красив и физически совершенен! Разве можно оставить его? Но хотя она обожала Сэма, этого оказалось недостаточно. Вивьен сделала все, что было в ее власти, но так и не разожгла в нем искру любви. Он оторвал взгляд от бумаг.

— Хорошо повеселилась?

— Были приятные моменты. — Вивьен провела рукой по спутанным волосам, а потом с ноткой недовольства спросила: — Ну? Ты не спросишь, чем я занималась?

Это была последняя попытка вызвать хоть какую-то реакцию, небольшую толику ревности, но Сэм лишь взглянул на ее открытую сумочку и как будто слегка удивился. Что-то записав карандашом, он заметил:

— Поскольку из сумочки у тебя торчит лифчик, я, наверное, и так догадаюсь.

Вот что она получила вместо ревности и запоздалых признаний в любви. Бледно-розовый лифчик был новым и дорогим, но слишком тесным, и Вивьен сняла его еще утром, чтобы чувствовать себя уютнее. Она не изменила Сэму, но он предположил обратное, хотя, кажется, не возражал — даже из приличия.

— Как ты можешь быть таким бесчувственным? — возмутилась она.

— Тише. — Сэм, наконец, ожил. — В соседней комнате спит Иззи. Не шуми.

Вивьен немедленно позабыла обо всем.

— Иззи здесь? Почему?

— Пока ты где-то болталась без лифчика и наслаждалась… приятными моментами, Иззи, наконец, поняла, что за ублюдок Тэш Янсен. — Сэм, который до сих пор не смыкал глаз, изрядно сократил рассказ. — Она от него ушла.

— И явилась сюда?

— Я ее привез.

Вивьен озадаченно покачала головой.

— То есть она тебе позвонила?

— Я подумал, тебя нужно отвезти домой, — спокойно произнес Сэм. — И приехал на вечеринку, когда закончил дела в клубе. Но тебя на месте не оказалось, а Иззи была там.

Вивьен перевела взгляд на золотисто-зеленый, расшитый блестками корсаж на спинке кресла. Это, несомненно, принадлежит Иззи.

Все еще озадаченная, она нахмурилась и с подозрением спросила:

— У вас роман?

— Нет. — Сэм, не сбитый столку вопросом, покачал головой.

— Хм… — Охваченная внезапной усталостью, Вивьен направилась в спальню. — Неудивительно, что нам так все надоело.

— Почему я всегда умудряюсь создавать вокруг себя такой невероятный хаос? — в отчаянии спросила Иззи за ленчем в «Лангане». Прошло уже три дня после вечеринки и два дня после возвращения на Кингсли-Гроув, но вопрос занимал ее до сих пор.

— Не знаю. — Джина попыталась пошутить: — Наверное, некоторые просто неаккуратны от рождения.

— Ха-ха. — Иззи поморщилась. — Нет, я серьезно. Только посмотри, что случилось со мной за последние несколько месяцев. С треском провалился роман, ушла из дому дочь. Кэт, конечно, разговаривает со мной, но не более того. А раньше мы с ней так веселились…

— Несколько месяцев назад, — заметила Джина, окуная кусочек цыплячьей грудки в эстрагоновый соус, — ты даже не знала, как выглядит студия звукозаписи, и работала за гроши в задрипанном ночном клубе. А сегодня ты угощаешь меня ленчем, привозишь сюда в собственном «мерседесе» и твоя песня занимает второе место в хитпараде. Все, чего ты хотела в жизни, — это успех, и теперь он у тебя есть.

— Когда-нибудь ты слышала о том, как делают карьеру через постель? — огрызнулась Иззи, отхлебнув вина. — Все смотрят на меня как на протеже Тэша Янсена, только и всего. Без него я по-прежнему никто. И вдобавок я едва ли преуспела как мать.

Это была щекотливая тема. Джина по-прежнему леденела каждый раз, когда кто-нибудь упоминал Катерину. Пожав плечами, она искоса взглянула на сидевших за соседним столиком и увидела, что те по-прежнему глазеют на них. Было приятно сознавать, что тебя пожирают глазами двое привлекательных мужчин, пусть даже их внимание по большей части предназначено Иззи.

— Вряд ли тебя можно винить за выбор дочери, — сдержанно ответила Джина.

— Но меня-то это беспокоит! Наши отношения испорчены, а я даже не знаю, в чем ошиблась! Я в жизни не была так несчастна! А ты, — в голосе Иззи прозвучали укоризненные нотки, — еще никогда так хорошо не выглядела. Господи, как я рада, что ты не ходила на эту ужасную вечеринку. Да что с тобой? Или Ральф опять вступил в игру?..