К обеду даже отмыли самолёт от потёков масла. Отмывали керосином, потом подогретой водой с мылом. Механики дополнительно пробежались по всем кромкам с кисточками, промазали клеем на всякий случай. Ну и заправили, само собой разумеется.

Несколько раз замечал знакомых офицеров из мастерских с листками бумаги возле самолёта. Перерисовывают мои доработки. Это хорошо, просто даже отлично! Разговоры это одно, а вот когда они на бумаге в виде рисунков остаются, это совсем другое.

А если ещё и лётчики начнут привязываться ремнями перед полётом, то не зря я сегодня горло перед построением надрывал. Завязался утром после завтрака разговор, сначала обо всём, как это обычно бывает. Начали, как всегда, с ерунды и постепенно перешли к более серьёзным вещам. Обсуждали особенности нашей работы. Про парашюты я тоже сказал, не смог промолчать. Да я о них везде говорю, где только могу. Обрадовало, что лётчики после моих слов задумались, не было того явного отторжения, какое я встречал в подобных разговорах всего лишь чуть больше месяца назад. Ну да, я же сегодня такие красочные примеры при этом приводил, будил богатое воображение собеседников. Может, и будет от всех моих стараний какая-нибудь польза…

А рота да — остаётся в Пскове. В следующем году сюда будут прокладывать железнодорожную ветку. Интересно как, вот откуда начиналась авиация в городе…

Быстро пообедал, самолёт у меня заправлен, загружен, то есть полностью подготовлен к вылету. Ну и какого лешего мне целый день терять? И я пошёл к командиру. Получил разрешение на вылет, распрощался и перехватил Матвеича как раз у столовой. Не пешком же офицеру на аэродром топать? Шутка.

А с Андреем так больше и не увиделся. Мелькал он на пределе видимости, но не приближался. Весь из себя смурной и подавленный какой-то. Похоже, что избегает он меня после вчерашнего откровенного разговора. Вот и открывай после такого друзьям глаза на ближайшее будущее.

Распрощался с техсоставом, проверил ещё разок груз в кабине, осмотрел аэроплан, прогрел мотор и дал команду убирать колодки из-под колёс. Покатился на полосу.

Взлетел легко, воздух после вчерашней непогоды сырой, плотный. Земля на солнышке прогревается, влага испаряется, поэтому сразу же начало ощутимо потряхивать. Набрал пятьсот метров по высотомеру, развернулся на левый берег озера, скорректировал курс по своему маленькому ручному компасу. Приблизительно, само собой, вибрации-то никуда не делись, и стрелочка на месте не стоит. Но мне хватит и этого. Тем более маршрут уже проверенный и облётанный, ориентиры знакомы, лети да лети.

Ну и долетел. Спокойно, без происшествий и отказов, в полное своё удовольствие. Сегодня самолёт не насиловал, с меня экспериментов хватило. Так, немного походил змейкой с разными кренами, не отклоняясь от линии маршрута. Сел на то же самое поле, внимательно просматривая воздушное пространство перед самолётом. Очень уж не хотелось снова на птиц налетать. Порулил к той же самой казарме, заглушил на ходу двигатель и по инерции докатился почти до самой стены. Остановился на привычном месте, перекрыл краны подачи топлива, спрыгнул на землю, потянулся несколько раз в разные стороны, разминая кости.

Осмотрел аппарат, остался доволен. Всё на месте, ничего не отклеилось, не отвалилось, натяжка тросов удовлетворительная. Куртку и шлем в кабину на сиденье. Ну не на трос же их вешать? С курткой только немного задумался, оставлять её на себе или всё-таки в кабину определять? Вроде бы как и не жарко. Но, в конце концов, всё-таки оставил в кабине. Лето на дворе, как-никак.

А тут и встречающие появились. С предложением. Пришлось внять им и откатывать самолёт на другое место, ближе к полковым мастерским. Моего прибытия здесь никто не ожидал, но пошли навстречу, выставили часового для охраны. А мне посоветовали поскорее определиться со стоянкой. Заодно и выделили провожатого до штаба. Пойду, доложусь о прибытии адмиралу…

Ну, насчёт пойду я несколько погорячился. Сразу же за шлагбаумом потянулся изгиб мощённой булыжником дороги, и я, уже привычно переплевавшись на неровном камне, про себя само собой, быстро выглядел свободного извозчика. Дальше пошло легче, и спустя каких-то пятнадцать-двадцать минут мы почти подъехали к зданию штаба. Сразу приметил красивую церковь неподалёку, уткнувшуюся в облака двумя шпилями. Вот и ориентир мне подходящий, чтобы не заблудиться в городе. Наверняка же будет когда-нибудь у меня свободное время для прогулок? А то как-то в последнее время всё мотаюсь и мотаюсь по аэродромам, кроме мундиров и комбинезонов ничего другого и не вижу. А я тоже человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Мужское начало берёт верх, и я только что обратил внимание, что начинаю заглядываться из пролётки на прогуливающихся по городу лиц противоположного пола. Так что ещё придётся решать и этот вопрос.

За спиной остался Старый город с его каменными крепостными стенами и торчащими над и за ними острыми шпилями домов и башен. Нужно будет и там обязательно погулять, побродить по узким улочкам, с головой окунуться в чудом сохранившуюся атмосферу средневековья, посидеть за кружкой-другой светлого пенистого в каком-нибудь старинном заведении под запечённую свиную рульку с квашеной капустой. М-да, даже слюнки потекли. Может быть, и кое-какие нужные организму знакомства заведу.

К самому штабу нас не пропустили. На подъезде остановил патруль, проверил мои документы и командировочное предписание, настойчиво порекомендовал отпустить извозчика и дальше пройти пешком. Вот так вот и ссаживают соколов на грешную землю, приземляют насильно. Пришлось задавить недовольство и последовать настоятельному совету. Да и правильно это, что уж греха таить. А бурчу я так просто потому, что так положено, иначе меня не поймут.

Впрочем, зря я ругался, здесь дорога под ногами была не в пример лучше и ровнее окраинной. Может, её просто сильнее укатали? Наверное. Поэтому и идти было одно удовольствие. Заодно и ноги размял.

А вот в штабе у меня дело не сложилось. Нет, документы тоже проверили, как же без этого, но потом предложили вернуться к самолёту. Адмирала в штабе нет, и когда он будет, одному богу известно. Ожидать внутри? Где? Кому я тут нужен? Ради истины стоит сказать, что в самом начале со мной собрались обойтись, словно с простым смертным. Предложили, коли я такой непонятливый, выйти на улицу и там подождать распоряжений. Флотский гонор. На мой общевойсковой мундир сверху вниз поглядывают и только что через губу не переплёвывают. Ну да, он у меня зелёный, пехотный, не синий уставной и даже не чёрный. А когда бы я новую форму получил? Всё по командировкам мотаюсь, света белого не вижу. Пилотки я носить не люблю, как и шарфы, поэтому ничем не отличаюсь от обычного армейского офицера. Какой шарф может быть летом? Пусть он у нас и шёлковый, но всё равно не комильфо. Даже кожанку свою в самолёте оставил. И фуражка у меня обычная. Нет, обязательно нужно будет соответствующие знаки раздобыть. Вроде как они уже в обиход входят и даже приказ об этом имеется. Только до частей сия фурнитура ещё не докатилась.

Только когда командировочное предписание прочитали, тогда отношение и изменилось в лучшую сторону. Уважают здесь авиаторов. Мы ведь не простые смертные? Мы небожители… Шучу, само собой. Но в каждой шутке что-то такое есть. Поэтому сослался на указания, лично полученные в Адмиралтействе, и довольно-таки убедительно попросил скорейшего представления его превосходительству.