А чуть ниже деревьев расположилась более темная мешанина кустов, лиан и цветов, в которых тонули дома. Дома большей частью были маленькими, немногим больше, чем хижины в лесной деревне, выстроенными из досок, прутьев и дранки. Рэп видел жалкие развалины, гниющие рядом с новыми постройками. Если Мильфлер и был старым, то вместе с тем он оставался вечно новым. Рэпу казалось, что странная игра света или сладкие ароматы в воздухе придают ему особое очарование, словно омывая чистым и мощным волшебством.

Рэп уже забыл, что такое толпа. Чаще всего навстречу попадались импы, но они были закутаны в балахоны или набедренные повязки таких ярких расцветок, что те соперничали даже с вездесущими цветами. Кругом бормотали на знакомом языке с причудливым акцентом, тащили таинственные ноши, гнали ослов, запряженных в повозки, а за ними бежала хохочущая ребятня, разбрызгивая грязь.

Скорее всего, Рэп был бы ошеломлен всей этой суетой, даже если бы не владел дальновидением. Дальновидение в толпе, да еще в незнакомом городе, окончательно сбило его с толку. Рэп забыл, что ему следует держать голову опущенной, чтобы скрыть татуировки; забыл о том, что гоблина могут заметить и счесть врагом. Он смутно сознавал: что-то не так, его внутренний голос выкрикивал предупреждения о том, что Рэпу следовало давно заметить и встревожиться, но не успевал он задуматься, как снова отвлекался. Мысленно он заглядывал внутрь домов – бегло, как осматривал их снаружи; видел людей вдалеке так же отчетливо, как поблизости, – и ничего не понимал.

Он чувствовал, что Маленький Цыпленок держит его за руку и ведет сквозь беспорядочные орды людей – казалось, тысячи незнакомцев спешат сразу во все стороны, мелькают разноцветные одежды, слышатся многочисленные обрывки фраз. Рэп лишь смутно осознавал, что он и его спутники достигли, базара – грязной площади, заставленной лотками и столами, товаром и переполненной людьми – множеством людей.

Здесь были не только импы: мелькали карлики и гномы совсем рядом прошел юноша с золотистой кожей – Рэп догадался, что это эльф, – а затем пара светловолосых, голубоглазых джотуннов – конечно, матросы. Чуть поодаль, на углу улицы, взбегающей на пологий холм, стояли две женщины, увлеченные разговором. Обе держали на руках младенцев и принадлежали к фавнам. Как мать Рэпа. Как он сам. Впервые в жизни он не чувствовал себя уродцем и чужаком.

А на прилавках громоздились рулоны тканей, груды овощей, блестящие горшки и расписные вазы, соломенные сандалии, даже книги и… Ясновидение подсказывало, что и впереди люди, звуки, краски, люди, краски…

Наконец Маленький Цыпленок схватил Рэпа за плечи и встряхнул его так, что у того застучали зубы.

– Что такое?

Оказалось, что они уже давно выбрались из толпы и теперь бредут по заросшей сорняками улочке, которая вилась между колючими густыми кустами, спускаясь к морю. Рэп никак не мог отвлечься от людей. Он не помнил, когда они покинули базар.

– С тобой все в порядке? – осведомился Тинал. Рэп точно вынырнул из воды.

– Да… ого! – Он потер шею и сердито взглянул на гоблина. – Зачем тебе это понадобилось?

Маленький Цыпленок усмехнулся ему в лицо:

– Ты спал. Не отвечал.

Охнув. Рэп поспешил овладеть собственными мыслями, прежде чем они вновь ускользнут в толпу на вершине холма. Должно быть, он долго пробыл в трансе, прошел через весь город, ничего не заметив, ибо базар располагался в седловине, там, где холмистый мыс соединялся с большой землей, разделяя надвое залив.

– Держи-ка! – Тинат бросил Рэпу небольшой кожаный мешочек, в котором что-то звякнуло. Ремешок мешочка был перерезан. – И вот это. – Он добавил свернутую ткань.

– Постой! – Воспоминания нахлынули мощным потоком – воспоминания о предостережениях внутреннего голоса, о неладном…

Тинал стягивал через голову рубашку.

– В чем дело?

– Опасность! – Рэп лихорадочно осматривался.

Что же он заметил, но не придал этому значения? Пологий заросший склон был пустынным. На верху холма шумела толпа – и Рэп поспешно отвел оттуда дальновидение, чтобы вновь не поддаться мощному гипнозу. Грязная тропа, на которой он стоял, была коротким путем от базара до гавани, вела позади ряда кособоких, безобразных строений на широкой и оживленной улице. Улица выходила прямо на берег моря, где небольшие суденышки грузились и разгружались у причалов. Слева расстилался остров, вереница серебристых пляжей и величественных особняков терялась вдали. Справа начинался залив с большими судами и высоким мысом, который венчала…

– О Бог Глупцов!

Тинал уронил штаны и протянул руку за одеждой, которую отдал Рэпу.

– Что такое? – спросил он с любопытством.

– Волшебство! – воскликнул Рэп. – О Боги, почему я не додумался? Нас видели как на ладони! – Он указал рукой на дым вокруг дворца проконсула. – Что это там? На вершине!

– Бельведер. Местный ориентир. Его видно отовсюду.

– А он видит нас! Это башня волшебника!

Так вот к чему постоянно возвращались его мысли, ожидая, пока Рэп осознает их, – к этому зданию с башенкой на вершине холма. В нем было всего два этажа, на каждом не более одной комнаты. Здание окружал балкон и венчала остроконечная крыша. Но Рэп видел его с любого места в городе, и, вероятно, строение можно было заметить с расстояния нескольких лиг. Но самое главное – он не видел остального холма, даже с помощью ясновидения. Постоянные упражнения помогли ему увеличить дальность, и он должен был невольно почувствовать присутствие башни, как только вошел в город. Теперь, когда он приблизился почти вплотную, все стало очевидным. Большая часть холма оставалась пустой для его магического зрения – ее словно стерли, уничтожили, скрыли. Только верхняя половина небольшой деревянной башни была отчетливо видна – она парила над туманом, как комната Иниссо над Краснегаром.

Но это было еще не самое страшное. Попытавшись объяснить, Рэп понял, что ему не хватает слов…

– Ради Богов, дай мне этот халат! – не выдержал Тинал. Он приплясывал на месте, стоя голышом, пока Рэп водил узлом из стороны в сторону, чтобы придать весу своим предостережениям. Скрестив руки, Маленький Цыпленок прислонился к замшелому стволу дерева и мрачно слушал спор.

– Нет! – возразил Рэп, пряча халат за спину. – Ты собираешься вызвать Сагорна, но не сделаешь этого потому, что это небезопасно, и потом, разве ты не видишь…

– О чем это ты? – Тинал подбоченился костлявыми кулаками и выпятил чахлую грудь.

– Это волшебство! Нет, ты не волшебник, но пользуешься таким же волшебством, как они. Разве ты не понимаешь? Волшебство можно услышать, так говорила мне Блестящая Вода. Каждый раз, когда я прибегаю к помощи дальновидения, я пользуюсь волшебством. Каждый раз, когда я успокаиваю какого-нибудь пса, а ты что-нибудь крадешь, а Маленький Цыпле… словом, маги чувствуют волшебство, унюхивают его, видят издалека! А вон там, на холме, башня волшебника! Почему мы не подумали об этом заранее? Ведь наверняка на Феерии должен быть волшебник!