Бетонный козырек, нависавший над крыльцом, принял на себя удар тяжелого тела и спас жизнь прыгуну. Спружинив, он погасил удар, и боевик, не обращая внимания на боль во всем теле и не видя ничего перед собой, спрыгнул вниз и с ревом понесся через кусты. Он не замечал, что у него сломана рука, что лоб заливает кровь из рваной раны на темени, главное было оказаться как можно дальше от ужасного места.

Его напарник поступил, можно сказать, умнее. Васо, а это был он, просто и без затей упал в обморок. Это случилось сразу, как только он увидел новый облик Рыкова, а потому не представлял для того никакой угрозы. Толик не стал его трогать, пусть его здесь найдет милиция, которую он вызвал, прежде чем уйти. Дверь квартиры он оставил открытой. Пусть негодяй объяснит, как здесь оказался и куда делись хозяева квартиры…

Заскочив в «десятку», Рыков повернул ключ и… замер. Первым его побуждением было рвануть за похитителями, но что-то подсказало ему, что поддаваться эмоциям нельзя. Да, сердце требовало немедленных действий, но мозг, словно бы полностью превратившись в компьютер, показывал, что шансы на успех минимальны. Если не сказать призрачны. Ведь он не знает даже, в какую сторону и на какой машине повезли его близких. Проще всего было предположить, что их повезли в ФАЗМО, а если нет? Если у его противников есть и другие места, где они содержат пленников, кандидатов в… рабы? Нет, сейчас не время давать волю эмоциям.

Здравый смысл подсказывал, что об Анне Дмитриевне можно пока не беспокоиться, там сейчас столько родственников, что вряд ли кто решится на такую глупость, как похищение вдовы. А ему сейчас там не место. Вдруг эти уроды и туда заявятся? Несчастной женщине сейчас и так худо, только этого ей не хватало. Нет, это не пойдет.

По тем же причинам Толику сейчас не стоило появляться и на Андреевской набережной. Еще неизвестно, кто прикрывал операцию по его захвату, так что не исключено, что его пасут. Все может быть, противник идет на самые крайние меры, а значит, жизнь родителей теперь зависит только от его осмотрительности.

Медленно тронувшись с места, Толик выехал на Люсиновскую. Давно ли он посреди ночи покупал здесь машину? С тех пор произошло столько всего, что кажется, будто это было бог знает когда. А на самом деле прошло всего два дня. А еще говорят, что время – величина постоянная.

Вспомнив о брошенной «семерке», Толик задумался: интересно, на месте ли она или ее уже угнали? И остался ли возле нее пост наблюдателей? Если остался, то сколько еще простоит? Может, послать за ней кого-нибудь? Ладно, потом решим.

На часах семнадцать десять. Интересно, сколько человек задействовано в засаде на него? В том, что на заводе его ждут, можно не сомневаться, это он и без компьютера может сказать. Но, с другой стороны, можно с большой долей уверенности предположить, что вряд ли они сами считают его круглым дураком, способным броситься вслепую на помощь родителям. Нет, они ждут от Рыкова… Даже нет, не от него… Елки-палки, как же он сразу не догадался? Они же наверняка думают, что он на кого-то работает, что за ним стоит какая-то сила.

Допустим, это так. От кого же они ждут следующего хода – от какой-то организации или от одиночки? Если от отчаявшегося пацана, то сегодня и практически немедленно. А если от организации, то завтра и после предварительной разведки. Значит, нужно, чтобы они ждали завтра, а сегодня нужна имитация разведки. Как ее организовать?

Так, сколько на часах? Пятнадцать минут шестого… Успеет!

Рыков понесся по улицам Москвы, моля бога не дать ему попасть в пробку. Однако надеяться проехать через центр в такое время было попросту наивно и бог здесь был ни при чем. Толику еще, можно сказать, повезло – в первую пробку он попал, не отъехав еще от станции «Добрынинская». Ехать дальше смысла не имело. Бросив машину возле Монетного двора, Толик спустился в метро. Так было надежнее.

* * *

Первого товарища по несчастью Рыков заметил на выходе из метро. Извечная толкучка на станции «ВДНХ» мешала выделить киборга среди нормальных людей, но помог программный компьютер. Он безошибочно вычислил и идентифицировал как запрограммированного невысокого мужчину, с унылым видом входившего в полукруглое здание станции.

– Стой! – ультразвуком выкрикнул Толик. Собаки, во множестве обретающиеся возле метро и тамошних кафе, испуганно завизжали и шарахнулись в стороны. Ах да, подумал Толик, они же слышат в этом диапазоне! А он еще недоумевал, почему это на ФАЗМО нет собак.

Но все это были мелочи, главное же было в том, что киборг остановился.

– Подойди ко мне! – приказал Толик. Мужчина повернулся и, отыскав глазами Рыкова, покорно подошел к нему.

– Вот тебе деньги! – Толик протянул несколько купюр. – В двадцать два часа возьмешь такси, подъедешь к северному забору завода, перелезешь через него, прокрадешься пять метров вперед, потом сразу же назад! Бегом к такси и домой! Остановят, скажешь, услышал зов! Понял?

– Понял, – подтвердил киборг.

– Ну все, можешь идти, но если не выполнишь приказ… – Стоило только Рыкову повысить тон, как несчастный сжался, словно в ожидании удара.

– Ладно, выполнишь задание как надо, и все будет хорошо! – Толику стало стыдно, что он был так суров с тем, кто совсем не виноват в своей беде. – Иди! Я обещаю, что обязательно помогу тебе.

Следующим был молодой парень в желтой майке. Этого Рыков нашел еще на подходе к метро. После короткого разговора Толик отправил его к восточному забору. Двигаясь дальше, Рык перехватил розовощекого здоровяка, который, вздрагивая от каждого его слова, пообещал выполнить свою часть работы в двадцать два десять под северной частью «Шаталовки».

Так, двигаясь по направлению к ФАЗМО и задерживая только мужчин, Толик обеспечил защитникам преступного предприятия веселую ночку. Последнего киборга он обработал чуть ли не на проходной.

Турникеты уже работали. Это был неприятный сюрприз, но дело можно было легко поправить. Воспользовавшись своим пропуском, Толик юркнул в отдел, там, знаком попросив Филипенко молчать, вошел на сервер и удалил запись о своем появлении. Все, теперь его здесь нет!

– Анатолий Викторович, здесь можно говорить нормально? – ультразвуком спросил Рыков. Филипенко отрицательно мотнул головой.

– Вы хотите мне помочь разобраться с тем, что здесь происходит? – спросил Толик. – Без этого мы не узнаем, что они с нами сделали.

Бородач утвердительно кивнул.

– Они похитили моих родителей, – сообщил Толик. – Вы случайно не знаете, где их могут держать?

Филипенко вновь кивнул, его взгляд заметался по столу. Он поднял руку, призывая к молчанию, и вывел на дисплее строку текста: «В изоляторе. Больше негде».

– Неужели их тоже сделают киборгами? – в ужасе вскричал Толик и тут же заметил гримасу боли на лице Филипенко.

– Извините, Анатолий Викторович, я не хотел, – мягко произнес Толик. – Мне страшно за родителей, только поэтому я и закричал.