– Темпераментного и страстного?

– Пылкого и несдержанного…

Уголки губ Грея чуть дрогнули.

– Соскучилась по мне?

Лалла почувствовала, как краска заливает ее щеки.

– Должна признаться, что мое маленькое загадочное путешествие на встречу с тобой было весьма интригующим.

– Ну что ж, я рад. Самым трудным моментом в осуществлении моего плана оказалось уговорить владельца ресторана предоставить его нам на весь вечер.

– Как это? – еще не до конца осознав смысл услышанного, воскликнула Лалла.

– Ну, просто мне не захотелось, чтобы кто-либо мешал нам, когда я буду делать тебе предложение, вот я и арендовал ресторан на весь вечер.

«Делать предложение, делать предложение…» Лалла чувствовала глухие взволнованные удары сердца. С трудом овладев собой, она изумленно пролепетала:

– Так вот зачем все эти таинственные приготовления!

Грей молча кивнул, и тут в один миг его сияющие гордостью и счастьем глаза наполнились испугом, а лицо побелело. Впервые в жизни Лалла видела его таким.

– Прошу тебя, – сказал он вполголоса. – Стань моей женой!

Лалла протянула руку, чтобы коснуться его пальцев. Они оказались на удивление холодны, и, стиснув их в своих горячих ладонях, Лалла почувствовала, как вся дрожит.

– Ты делаешь мне предложение даже после того, как я выразила тебе свое недоверие?

– Да, Лалла, и я знаю, что говорю. Но ты? Ты согласна?

– О да, Грей, и я постараюсь быть тебе хорошей женой.

Он закрыл глаза и покачал головой, затем поднес изящную руку Лаллы к своим губам.

– Господи! Как же я боялся снова получить отказ! Я бы этого не вынес!

Сияя обворожительной улыбкой, Лалла заглянула в его потемневшие глаза:

– Ну, Грей Четвин, тогда ты бы просто похитил меня и держал взаперти в своей секретной комнате.

– Восхитительная мысль, надо сказать.

– А разве нет?

Неожиданно Грей опустил руку в карман брюк.

– Ну, раз уж ты приняла предложение… – И в его ладони появилась маленькая квадратная бархатная коробочка.

«Как странно, – подумала Лалла, – значит, он не был уверен в моем согласии».

Да, это был не прежний эгоистичный, своенравный Джеймс Грей Четвин, которого она знала пять лет назад. Больше не чувствуя себя в его руках безмозглой игрушкой, Лалла была на седьмом небе от счастья. Осторожно открыв коробочку и заглянув внутрь, она затаила дыхание.

– Если тебе не понравилось… – Грей едва нашел в себе силы говорить.

– Оно… оно восхитительно. – Лалла залюбовалась роскошным синеватым изумрудом.

– Это дополнение к «Огненному изумруду», – сказал он. – Можно, я помогу его надеть?

Лалла протянула ему кольцо, и в загадочном свете канделябров и подсвечников оно заиграло таинственными голубыми огнями.

Грей попросил официанта подать шампанское.

– Как же теперь твоя пресловутая независимость? Не пожалеешь? – спросил он, поднимая фужер.

– Я и не собиралась с ней расставаться, – сказала Лалла, сделав вид, что не заметила скрытой в его словах насмешки. – Не успеешь ты оглянуться, как я умчусь по одной из твоих железных дорог далеко-далеко!

– А ведь ты такая! – рассмеялся он. – И я верю в тебя, Лалла.

– Прошлое позади. Перед нами только безбрежный океан будущего, и мы поплывем по нему вместе.

– Прекрасный тост!

Они молча обедали в пустом ресторане, и Лалле казалось, что во всем мире их только двое. Дикие Ветры с их неразгаданными тайнами были так далеки, так призрачны, будто приснились ей в каком-то далеком детском сне.

И все же где-то в уголке сознания не переставая свербило странное беспокойное предчувствие.

– Мои поздравления, – скороговоркой произнесла Миллисент, встретившись с Лаллой на следующий день.

– Да, Грей сделал мне предложение, и я согласилась, – взволнованно пролепетала та, окрыленная событиями, произошедшими накануне, и готовая поделиться своим счастьем со всем миром.

Она собиралась похвалиться Миллисент колечком, когда заметила, как холодно та смотрит на нее.

– Прошу прощения, но мне нужно срочно отнести документы в кабинет Грея.

И не успела Лалла сказать и слова, как секретарь торопливо перехватила внушительную стопку перевязанных бечевкой бумаг, зашагала по коридору и вскоре скрылась за углом.

Глядя вслед удаляющейся Миллисент, Лалла так и застыла на месте, не находя объяснения столь резкой перемене в ее поведении. Ведь известие о предстоящей помолвке, быстро облетевшее город, воспринималось всеми знакомыми с нескрываемой радостью. Они с Греем поженятся – эта мысль ни на минуту не покидала ее, заставляя сердце то неистово трепетать в груди, то замирать. Лалла чувствовала себя самой счастливой на свете. Почему же тогда Миллисент так холодно отнеслась к этому известию?

В недоумении пожав плечами, Лалла направилась в маленькую гостиную рядом с комнатой Дейзи, чтобы подробнее обсудить планы относительно праздничного обеда.

Дейзи сидела на софе, уткнувшись в разложенные кругом бумаги, и, заслышав шаги, подняла глаза:

– А, мисс Хантер, я смотрю, вы все еще парите на небесах от счастья?

– И наверно, никогда не спущусь на землю. – Лалла подняла глаза и, освободив для себя место, уселась рядом с подругой.

– Вот что я подумала. – Дейзи внезапно нахмурила брови. – Ведь нас больше не будут звать «мисс Хантер» и «мисс Четвин».

– О да, по-моему, «миссис Четвин» и «миссис О’Коннор» звучит куда лучше!

Подруги рассмеялись, но тут Дейзи взяла ее за руку:

– Так ты действительно не собираешься устраивать бал?

– Нет, я думаю, бал устроят родители, позже, когда возвратятся из Калифорнии.

– Ты уже сообщила им радостную новость?

– Ну конечно! Утром я отправила им телеграмму.

– Интересно, как «императрица» ее воспримет?

– Ох, Дейзи, не знаю. Если честно, то мне абсолютно все равно! – Лалла решительно покачала головой. – Это моя судьба, и я хочу связать ее с самым лучшим человеком на свете. Наверно, сначала она будет разочарована, но потом все же порадуется за свою дочь.

– Зато я не нарадуюсь на тебя. Вы с Греем просто созданы друг для друга! Но мне кажется, дорогая… – она пристально посмотрела ей в глаза, – ты чем-то опечалена?

– Ах да. Только что я столкнулась в коридоре с Миллисент. И странно – она показалась мне такой холодной, такой отчужденной. Сквозь зубы процедила поздравления, а потом ее как ветром сдуло…