— Я войду? — мягко осведомляется она.

Я закусываю губу и молча киваю, отходя в сторону. Мама смотрит на меня с волнением и испугом, и лишь секунду спустя я понимаю, почему — по щекам катятся слезы.

— Маш, что случилось? Не молчи, пожалуйста, — она бросает пакет на пол и шагает ко мне. — Я по телефону поняла, что с тобой что-то не так.

Мне хочется убежать, но бежать некуда. Эмоции душат меня, усиливающиеся сочувствием и заботой в ее взгляде, рыдания рвутся наружу.

— Он не прислал мне цветов, мам. Сегодня четверг, а он не прислал… И теперь больше никогда не пришлет… Все точно закончилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама протягивает мне чашку с дымящимся чаем и опускается на кровать рядом. Ее взгляд в очередной раз исследует высохшие цветы на моих подоконниках, она что-то тихо шепчет себе под нос.

— Прости, что напугала тебя, мам. Я в последнее время расклеилась.

Мама кладет ладонь мне на колено и осторожно гладит.

— Не извиняйся, пожалуйста, мне и так стыдно.

— Что за глупости. Чего тебе-то стыдится?

Мама печально улыбается, и я вижу, что ее глаза влажные.

— Что не замечала. Что видела только то, что хотела видеть. Но это потому что я вас потерять боялась, доченька. Мы в своих страхах большие эгоисты, даже к своим детям.

Я не знаю, что на это ответить и потому пытаюсь улыбнуться в ответ.

— Со мной все нормально.

— Нет. Это, — мама указывает глазами на букет, стоящий на тумбочке, — это ненормально. Ты прости меня, Мариш. Я ведь правда думала, что любовь твоя быстро пройдет. Забыла, что моя младшая дочь тоже выросла. Дети так быстро взрослеют, и иногда хочется их задержать, чтобы подольше сохранить себе.

— Ты тут совсем не причем, мам. Я сама приняла решение расстаться с ним.

— А я тебя в нем поддержала и несколько месяцев отказывалась видеть, что моя младшая дочь несчастна. Так радовалась тому, что наша семья снова вместе, что стала забывать, в чем смысл этой самой семьи.

— И в чем он?

— В поддержке. И в том, чтобы видеть всех ее членов счастливыми.

— Ты была счастлива, что Маргарита снова приезжает домой. И папа тоже.

— Да, это ты со своей ролью справилась хорошо, а вот мы подкачали. Мариш, — мама берет меня за руку и сжимает. — Если у тебя все серьезно, а Денис тебя все эти месяцы ждет — не думай ни о ком, иди. Все дети рано или позно вырастают и живут своей жизнью, а я себе не прощу, если моя дочь станет несчастной, чтобы сделать счастливой меня. Родители отдают детям, а не наоборот. У вас будут свои дети — им отдадите.

— А Марго, мам? Как я смогу быть счастливой с Денисом, зная, что она меня ненавидит? И что я никогда не смогу привести его в дом к людям, которых люблю.

— У нее новые отношения, в них ей будет справиться легче. Не всегда все в жизни сходится так, как нам хочется. Ты достойна счастья не меньше, чем твоя сестра. Не твоя вина, что твое сердце выбрало ее мужчину.

— Я запуталась, мам. Я так боюсь снова совершить ошибку. Боюсь, что Денис меня не примет, боюсь потерять Маргариту и что снова начну сгорать от чувства вины, которое только стало отступать.

Мама молча качает головой, а потом снова меня обнимает. Гладит меня по спине, покачивает и тихо шепчет что-то, что я не могу разобрать. Кажется, это «прости».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Каждый свой день рождения Маргарита по традиции отмечает в ресторане, объясняя это тем, что на столе в такую дату непременно должна быть хорошая еда, а имениннице кощунственно готовить. Обычно празднование проходит в неизмененном составе, включающем нашу семью и близких подруг Марго с их вторыми половинками. Этот год отличается тем, что к нам присоединился ее новый мужчина. От мамы я знаю, что его зовут Ярослав, ему тридцать четыре года, и они познакомились в самолете, когда сестра возвращалась из рабочей командировки.

Маргарита пребывает в хорошем настроении: ее смех звучит звонко, и выглядит она сногсшибательно, ни на секунду не позволяя окружающим усомниться в том, кто именно является виновницей торжества. В свои визиты к родителям сестра всегда выглядела бодро, но именно сейчас я вдруг понимаю, что она как и я лишь старательно придерживалась выбранной роли. Впервые за последние месяцы Марго улыбается по-настоящему, когда ее избранник подает ей фужер с вином и, приобняв за талию, что-то ей говорит ей на ухо. В этот момент сестра выглядит хрупкой, смущающейся и влюбленной, или возможно мне просто нравится так думать.

Не желая слишком пристально подглядывать за их парой, я переключаю внимание на остальных гостей. Карина пришла с очередным новым парнем — все давно перестали пытаться запоминать их имена, Данил о чем-то спорит со своей девушкой — они часто ругаются, но всегда мирятся и подолгу целуются под насмешливым обстрелом Маргариты. Мама о чем-то беседует с папой, который по случаю облачился в строгий костюм. Мы с ним встречаемся глазами, он мне улыбается и, погладив маму по спине, идет ко мне.

— Будущее светило хирургии заскучало? Выпьешь с отцом?

— Боюсь, что я напьюсь и не смогу выговорить тост.

Папа подмигивает мне, вкладывает в мою руку бокал и берет свой.

— А мы с тобой совсем по чуть-чуть, — он легонько задевает ободок моего фужера своим и смотрит мне в глаза: — Выпьем за любовь во всех ее проявлениях. За любовь родителей к детям и за любовь мужчины к женщине.