мне, и я понимаю, что от него довольно сильно пахнет алкоголем.

Он пьян? Я таким никогда его не видела. Волоски на коже встают дыбом, сигнализируя об опасности.

– Я, наверное, не вовремя пришла? Может мне…

– Идем, Лидия, – большая ладонь Байсарова стискивает мою руку чуть пониже локтя.

– Я правда не хочу отвлекать тебя…

– Прекрати. У меня не то настроение, чтобы слушать женские истерики.

Он выглядит сильно раздраженным, даже злым. На кого? На меня? За то что уехала из Сочи, ничего не объяснив, или за то что посмела приехать к нему сейчас?

Или у него свои неприятности, а я банально свожу все как обычно к себе, как будто у Байсарова других забот нет?

Мысли мечутся от одного к другому, не могу остановить нарастающую панику.

В лифте мы поднимаемся молча. Я так много хотела ему рассказать, даже ощущала себя готовой признаться в собственных чувствах к этому мужчине, которые скрывала даже от самой себя. Но сейчас все эти порывы испарились в небытие. Мне настолько не по себе, тревожно, даже страшно.

С мелодичным звяканьем лифт открывается. Мы снова в лофте. Любовное гнездышко. Сколько через это место прошло любовниц?

Меня это не касается. Я здесь не для этого…

Заходим в гостиную, Эмир проходит сразу к бару, наливает себе выпивку. Я же, замираю по центру гостиной, совсем как в первый свой визит, когда пришла продать себя. Только чувствую себя еще хуже, чем тогда. Будто двигаюсь по минному полю.

– Я тебя внимательно слушаю, Лидия, – низкий голос хлещет по нервам.

– Мне бы хотелось, чтобы наш разговор произошел на трезвую голову, – смотрю с мольбой, внутренне трепеща. – Думаю, будет лучше, если я сейчас уеду. Обещаю, что если ты захочешь, мы поговорим позже. В другой раз.

– Тебе не надоело играть в свои блядские игры? – неожиданно грубо рявкает Байсаров.

– Какие игры? Я пришла…

– Рассказать о своем визите к бывшему мужу?

– Я не могла не поехать. Он знал, где моя сестра.

– Разумеется. Ведь именно к нему она сбежала.

– Ты знал об этом?? – на меня словно ведро ледяной воды выливается. – Ты знал где она, и ничего не сказал? – почти кричу на него.

– Голова кружится, в висках пульсирует. Наотмашь бьет мысль: как он мог, как? Видел, как сильно я переживаю. Я рассказывала ему, как сходит с ума моя мама. Неужели для Эмира нет ничего святого?

– Ты пришла обвинять меня, Лидия? – в его улыбке сейчас нет ничего привлекательного, она скорее пугающая.

– Разумеется, нет…

Почему ты не даешь мне объяснить. Сказать, что на душе? Неужели не понимаешь, как сложно было для меня прийти сюда? Сводишь все к обвинениям. К грубости. Неужели не видишь, как мне тяжело?

– Тогда для чего ты пришла сюда, Лидия? Соскучилась?

– Если тебе неприятно меня видеть, я уйду, – произношу твердо.

– На тебя всегда приятно смотреть, Лидия. Также мне льстит, что ты нашла для меня время в своём графике. Скажи, зачем ты здесь на самом деле? Может все банально просто? Ты пришла потрахаться?

– Нет!

– Очень жаль. Я рассчитывал именно на это. Мне нужен секс, сейчас. Из-за тебя пришлось отпустить Марину. Знаешь, как великолепно она отсасывает? Придется тебе заменить ее.

– Пошел ты! – выплевываю, моргая, пытаясь спрятать выступившие слезы.

– Хм, когда ты такая, даже интереснее. Пышешь гневом. Горячая.

Делает несколько шагов ко мне. Опасный. Пьяный. Злой.

Воздух застревает где-то в горле, я не могу дышать. Пячусь от него, Эмир наступает. Его оглушающая аура бьет наотмашь. Меня будто парализует.

– Послушай, я пришла, чтобы объясниться. Почему убежала. Я должна была догадаться, что ты и так все знаешь… Ты был заодно с Артемом, да? – каждое мое слово пропитано отчаянной болью.

– Как уже предупредил, заниматься мозгоебством я не настроен, Лидия. Снимай одежду. Быстро.

– А я пришла только для разговора! Мне жаль, что мы друг друга не поняли. Зря ты отпустил свою подружку.

– За нее не волнуйся, – усмехается. – Могу вернуть ее в любой момент.

– Отлично. Тогда, мне пора…

Но он не собирается освобождать мне путь к стеклянной раздвижной двери. Продолжает наступать.

– Моя семья всегда будет на первом месте, – произношу полузадушенно. – Я не стану просить за это прощение!

– Сама жертвенность. Нимба над головой не хватает, – продолжает язвить Байсаров.

Глава 41

– Нет, не жертвенность! Можешь издеваться, подкалывать меня, ради бога! Только не жди, что буду терпеть и слушать. С меня хватит. Я пришла чтобы объясниться и попросить прощения… Но вижу, что тебе это не нужно.

– Я видел тебя голой перед Вавиловым. Думаешь, после этого мне что-то нужно? – перебивает Байсаров со злостью.

– Я хотела спасти сестру… Я уже объясняла. Ничего больше! Я хотела быть с тобой… с самого начала. С первой встречи!

Признание вырывается и пугает меня до трясучки. Я правда произнесла самое сокровенное? Что захотела Эмира еще до того как рассталась с мужем. Самое постыдное, что долго скрывала даже от самой себя.

– Вот как? – аура в комнате неуловимо меняется. Становится густой, тяжелой. – Мне нужны доказательства, Лидия.

– Я ничего тебе не должна! – снова выпускаю иголки. Меня раздирают противоречия. Бежать отсюда хочу, и в то же время – это равносильно оторвать кусок плоти от себя самой. Отчаянно нуждаюсь в этом мужчине. В его защите, ласке, в его силе. Теперь я неполноценная без него.

Как я могла настолько сильно влюбиться? О чем только думала?

Теперь как никогда ясно понимаю, что мы не можем контролировать эти процессы. Они не в нашей власти, что бы мы там себе не думали.

Я влюбилась. Безнадежно, отчаянно.

– Отлично, что не должна, – – кивает Байсаров, убивая меня своей непримиримостью. – Потому что хочу тебя бесплатно. Сейчас.

Наотмашь бьет этими словами. У меня возникает бешеное желание ответить, но физически.

Замахиваюсь, но не успеваю, Эмир перехватывает мое запястье.

– Мы оба здесь, в месте, предназначенном для секса. Так зачем терять время? – цедит хрипло.

Наступает на меня, я пячусь назад. Внезапно толкает меня, и я понимаю, что оказалась возле двери в спальню.

– Хватит болтать, – хрипит, толкая меня к постели.

Засевшие в груди злость, обида, ревность, захлестывают меня с головой.

Я теряю контроль.

– Не смей трогать меня! Не после твоей очередной любовницы!

В ответ получаю смех Байсарова. Неприятный, скрежещущий.

Понимаю, как глупо это прозвучало. Он никогда ничего не обещал мне.

Разве я имею право что-то требовать? Неважно, что чувствую. Я никогда ничем не отличалась от череды его любовниц. Была просто игрушкой, а веду себя… как