И я не видел. Марргаст растворился. Быть может, стал частью кровеносной системы нового организма или переродился в очередную опухоль. Главное − его не стало. Камень сменила новая изуродованная недожизнь.

Или как там сказала Варрейна? Порождение Ваэийо, места искривления божественной сути.

После подобных процедур мне требовался отдых. Глоток свежего воздуха. С разрешения Кургана я поднимался наверх, в заброшенный дом, и смотрел сквозь дырявую крышу на звезды. Скрип половиц и шелест травы свидетельствовал, что за мной в это время приглядывал кто-то из братьев. Иронично. Они не готовы были мне доверять, хотя я обманывал Братство куда реже, чем оно меня.

Только они не учли, что я был в курсе их планов. Через неделю после того, как Симеон объявил о поездке в Крепость-Улитку, я имел все необходимое для побега.

Время пролетело быстро. Остальные дождались возвращения дряхлого ворона Ойла и готовились уйти по Ткачинской дороге, ведущей к самому холодному месту в землях Славии. Я знал, отправка будет поздней ночью, чтобы не привлекать внимание зевак и возможных соглядатаев князя. Заранее подготовил сумки с хлебом и водой, собрал немного деньжат из чужих карманов. И, конечно же, подкупил дворового мальчишку, чтобы тот в нужное время забрал из конюшни мою любимицу.

Сейчас Зга жила при княжеском дворе. Содержание редкой кобылицы обошлось бы в копеечку, если б не покровительство Борислава, именно благодаря ему, Згу лечили, поили и вычесывали абсолютно задаром.

Конечно, меня могли обворовать. Искушение особенно велико, когда руки длиннее ума. Но мой маленький помощник сразу узнал о последствиях столь неразумного решения. Чернушка была отнюдь не простой лошадью. Она крепко привязалась к человеку, позволившему ей увидеть родные реки и водоемы. В любой момент она найдет меня по запаху, где бы я ни был, а расплачиваться за побег от новых хозяев придется именно похитителю.

К счастью или к сожалению, но меня слушали в пол-уха, восхищенно разглядывая княжий пропуск.

Почти все подготовил. Осталось только избавиться от докучливого хвоста.

Я проторчал в холодных стенах «мастерской» до самого заката, после чего отпросился наружу. Поднявшись в заброшенное здание, прошел к главной комнате, где сел на потемневшую и в пятнах зелени скрыню. Когда слух привычно различил движение под окном и за стеной, я на миг опустил веки. Пришло время нового представления!

Мое тело рухнуло на прогнивший пол с силой горного камнепада. Я вскрикнул, схватился за живот, мучаясь от несуществующей боли. Засучил ногами. С полок полетели глиняные горшки, оставленные тут, наверно, самим Горохом. Звон, грохот, крики… Даже если моим братьям и было на меня плевать, то такого шума они все равно не должны допустить.

Их оказалось двое. Они поспешили из своих укрытий на помощь, один перевернул меня на спину и я понял, что это Мечеслав. Вот уж кого не ожидал.

Другой был мне мало знаком, кто-то из особо приближенных к Симеону рарогов. Я прохрипел им в лицо:

− Пояс… на п… поясе!

Братья наклонились ниже, пытаясь отыскать то, что, как им казалось, спасет мою жизнь. Но здесь их поджидала неудача. Пояса у меня не было. Зато были свободные руки, которыми я аккуратно, но резко столкнул их лбами. Звук вышел просто загляденье. Предатель и рарог рухнули, взбив телами тучки пыли с ветхого пола. Затем снова стало тихо.

Проверив, нет ли у этих двоих серьезных повреждений, я спешно выскочил в окно. Надеюсь, мои вопли не привлекли патрулирующих по улицам ратников князя. Порядки в столице после праздника стали куда строже.

Заскочив в торговый квартал к старому знакомому, – раньше ушлый поливнец помогал мне избавляться от краденого – забрал у него сумку с провизией и кое-что интересное. А именно секиру, закаленную на ритуальной крови с капища. Моя старая, из ветви Карколиста, вряд ли поможет в сражении с трехрогим и его собратьями. Поэтому духовное оружие я предусмотрительно оставил в обители, и присмотрел в дорогу эту.

Мальчонка ждал меня в назначенном месте. Я застукал его в тот момент, когда он, пылая детской любознательностью и изнывая от скуки, пытался скормить Зге кроличьи какашки. Черная кобыла мотала головой, недовольно всхрапывала и ни в какую не желала участвовать в этом сомнительном веселье.

Узрев меня, они оба, казалось, вздохнули с облегчением.

− Деньгу дашь? − спросил скромный отрок. Я, не глядя, выскреб из кошеля всю мелочь и отдал ему:

− Мамка ругаться не будет? Ночь на дворе, а ты гуляешь.

− Не-а, если я столько домой принесу… Дяденька, а ты разбойник?

− Нет, − поморщился я, не уточнив, насколько это расплывчатое понятие. − А что, похож?

− Так ночью же дела делаешь, тайком ото всех! − глубокомысленно заметил мой помощник. − А если не разбойник, то чего ты прячешься? Скажи, дядь.

Вот же привязался! За это и не люблю детей. Клянусь богам, новым и старым, − никогда своих не заведу, на радость Братству и некоторым знакомым.

− На самом деле я богатырь. Только это тайна, так что ты обязан молчать, − Я сделал страшные глаза.

− А чего такой маленький? − логично спросил он. И сам на вопрос ответил: − Наверно, каши мало ел. Мама всегда так говорит. А я буду много каши есть и когда-нибудь стану настоящим богатырем. А ты едешь спасать прекрасную деву?

И откуда только фантазий таких нахватался?

− Нет. Мое чудище в девах не заинтересовано, − Я закончил закреплять мешок с барахлом на шее Зги и попытался красиво на нее заскочить. Получилось с третьей попытки. − Но оно очень опасно и хочет нашим краям зла. Я должен его убить.

− Типа голову отрубить? Взаправду?!

− Да. Этой самой секирой, доставшейся мне от Ильи Великаньего сына.

Я продемонстрировал свое оружие, крепящееся к запястью шнурком, и легонько сжал каблуками бока волоокой кобылы. Мальчишка восторженно охнул. Последние сомнения в моем героизме растаяли, точно их и не было.

Зга тронулась мерным шагом. Он хотел бежать за мной, но я устало рыкнул:

− Мамка заждалась! А ну домой!

Надо торопиться. Если не догоню своих, возможно, никогда не найду без их помощи легендарный северный город-крепость.

***

Я столкнулся с братьями быстрее, чем рассчитывал. На перекрестке четырех дорог. Раньше здесь стоял штырь с табличками, но его сломали, и теперь на месте обломка воздвигли булыжник с выбитыми направлениями. «Налево пойдешь − в Сторград попадешь. Направо пойдешь − к Колодцу Правды придешь. Вперед уйдешь − до самого края земли, быть может, дойдешь». И аист, украшенный янтарем, под надписью, как знак достоверности от самого князя Арасанского.

Вот Крепость-Улитка, она как раз где-то поблизости от края земли. То, что нам всем нужно.