Все это Лоренс выпалил на одном дыхании. Затем повелительно взмахнул рукой, и я тут же встала и подошла к нему, даже не подумав обидеться на то, что он подзывает меня, словно хозяин — собачку. После отповеди, которую Лоренс дал своей матери, мои чувства к нему мгновенно потеплели. Пожалуй, я была слишком предвзято к нему настроена. Если так пойдет и дальше, то, полагаю, я скоро переменю свое мнение о нем, а возможно — и влюблюсь без памяти.

Лоренс ласково, но непреклонно подхватил меня под локоть и буквально насильно уволок из гостиной. Я успела посмотреть через плечо на Фиону, желая увидеть, как она отреагирует на уход человека, который, по всей видимости, ей весьма небезразличен. И ее реакция, признаюсь честно, меня озадачила. Фиона продолжала стоять посреди комнаты и глупо улыбалась, глядя строго перед собой ничего не выражающим взором. По-моему, она даже не заметила, что Лоренс покинул комнату. Словно марионетка, о которой на время забыл кукловод. Странно, очень странно.

* * *

Путь в покои, отведенные для нашего проживания, оказался весьма долог и труден. И все это время я усердно думала о Фионе. Слишком насторожило меня ее непонятное поведение. Такое чувство, будто бедняжку кто-то лишил собственной воли и зациклил на одной цели — соблазнить Лоренса.

И опять при этой мысли в моей голове зашевелились отрывки спутанных воспоминаний. Нет, я совершенно точно слышала на одной из лекций в Академии о чем-то подобном.

Занятая этими мыслями, я не заметила, как мы поднялись на несколько пролетов, затем прошли по длинному коридору, через окна которого широким потоком лились алые закатные лучи солнца, и, наконец, остановились около двери.

— Это твоя спальня, — проговорил Лоренс, не торопясь открыть ее. — Моя — следующая. — Подумал немного и добавил с лукавой усмешкой: — Они смежные. Полагаю, это будет совсем не лишним.

Я невольно вздохнула. В принципе, ожидаемое обстоятельство. Могла бы сразу понять, почему Лоренс был против «розовой» спальни. Просто она расположена слишком далеко от его комнаты, а я уже нафантазировала себе всяких ужасов.

— Поэтому ты попросил принести мои вещи сюда, а не в «розовую» спальню? — все-таки спросила я, прекрасно понимая, каким будет ответ.

— Это было одной из причин, — уклончиво проговорил Лоренс. — Но не главной.

Я удивленно хмыкнула и посмотрела на него, ожидая продолжения. Но Лоренс все свое внимание обратил на дверь, распахнул ее передо мной и сделал широкий приглашающий жест рукой. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как отложить дальнейшие расспросы. Ладно, сначала ознакомлюсь с покоями, выделенными для моей скромной особы.

Я смело перешагнула через порог. Правда, тут же остолбенела, широко распахнув от восхищения глаза.

И было чему восторгаться. Так называемая зеленая спальня была не просто велика. Она была огромна! Наверное, размерами она не уступала всей моей лавке, включая подсобку и жилые комнаты на втором этаже. И эта спальня действительно была зеленой. На полу — пушистый ковер приятного травянистого оттенка, такого же цвета покрывала на кровати, где разместилось бы не менее десятка человек, не стесняя друг друга при этом. На окнах — тяжелые бархатные гардины изумрудного цвета.

Лоренс, неслышно ступая по ковру, подошел к ним и раздвинул в стороны. Я в очередной раз беззвучно охнула, увидев окно, поскольку оно занимало, наверное, всю стену. Вид, открывающийся из него, был просто потрясающий! Темно-зеленое море леса шумело совсем рядом от меня. Казалось, только протяни руку — и прикоснешься к нему. Всюду, куда только хватало глаз, — деревья. Ни одной постройки или соседнего дома. И от этого создавалось чувство, будто мы с Лоренсом остались одни в этом мире.

— Великолепная картина, правда? — спросил тот, с любопытством наблюдая за моей реакцией. — Поэтому я и люблю восточную башню. Она построена с таким расчетом, чтобы ничто не отвлекало тебя от созерцания природы. Это… умиротворяет. Одиночество всегда благотворно действует на мои нервы и позволяет успокоиться после самых сложных и напряженных расследований.

— А все-таки, что не так с «розовой» спальней? — настойчиво спросила я, не позволяя разговору уйти с заинтересовавшей меня темы. Шутливо добавила: — Или тебе не нравится этот цвет?

— Вообще-то да, — кивнул Лоренс. — Девичий он какой-то. Причем в худшем значении этого слова. Вот Фионе он, наверное, понравился бы.

И Лоренса аж передернуло от упоминания надоедливой поклонницы.

— Но… — многозначительно протянула я, прекрасно понимая, что он о чем-то не договаривает.

— Но главная причина, по которой я не захотел, чтобы ты провела ночь в западной башне, заключается в том, что там есть привидение, — покорно сознался Лоренс.

— Да неужели? — брякнула я, прежде всего подумав о Томасе. Везет мне в последнее время на призраков!

— Нет, не волнуйся, оно неопасное! — поспешил заверить меня Лоренс, видимо, решив, что я испугалась. — К тому же никогда не покидает пределов «розовой» спальни. По легенде, старина Грег был одним из рабочих, которые возводили башню. Он очень любил выпить и однажды в пьяном угаре свалился с недостроенной лестницы. Нет, он не расшибся насмерть, но повредил себе позвоночник, из-за чего не смог сам передвигаться. К несчастью для него, это случилось поздним вечером, когда работы уже были прекращены. А самое ужасное — это произошло накануне недели карнавалов.

— Ой, — пискнула я, осознав, на что намекает Лоренс.

Неделя карнавалов в нашей стране знаменует окончание старого года и начало нового. В это время никто не работает. Народ, празднует и веселится. Получается, бедняга Грег…

— Да, беднягу Грега нашли только через неделю, — подтвердил мою догадку Лоренс. — Каким-то чудом он дотянул до этого момента, даже потребовал у товарищей самогона, но испустил дух после первого же глотка. Всем было понятно, через какие страшные мучения прошел Грег перед смертью. А это, как тебе прекрасно известно, является одной из основных причин, по которым душа не может получить окончательного упокоения. Неделю или две после похорон все было спокойно. А затем старина Грег явился навестить товарищей. Только уже в виде привидения. Конечно, кое-кто после этого сразу же предпочел отправиться на поиски новой работы, но большинство отнеслось к этому нормально. Старина Грег при жизни не отличался дурным нравом, и даже страшная гибель не испортила его характер. Веселый, разбитной, обожающий сальные шутки, способный оживить любую компанию. Хм-м… — Лоренс на миг замялся, видимо, сообразив, как странно прозвучала его последняя фраза по отношению к призраку.

— К тому же теперь его товарищам доставалось больше выпивки, — с улыбкой завершила я перечисление достоинств призрака.

— Вот именно, — согласился со мной Лоренс. — Однако все хорошее рано или поздно заканчивается. Так и работа над башней была завершена. Друзья и собутыльники Грега разъехались, получив деньги. А он остался. И стал своего рода достопримечательностью имения.