— В таком случае освобождение завершится непредсказуемо, — заявила Ирина.

— То есть?

— Во время перестрелки господин Беловольский погибнет.

Ефим Львович помолчал, согласно кивнул.

— Не исключаю. Но это крайний случай.

— Крайний случай — самый надежный случай, — с усмешкой заметила девушка.

В этот раз допрос Беловольского проводился в присутствии князя Икрамова. В комнате также находились следователь Потапов и сыщик Миронов.

Гришин отсутствовал.

Стул с допрашиваемым находился посредине комнаты, остальные расположились по углам, так, чтобы ему было некомфортно крутить головой, отвечая на те или иные вопросы.

На лице Беловольского виднелись кровоподтеки, что говорило о серьезно проводимой с ним работе. Держался он с трудом, временами у него кружилась голова и подташнивало.

— Ну и к каким размышлениям вы, сударь, пришли после последней нашей беседы? — поинтересовался Потапов.

— Жизнь сложна, — усмехнулся тот.

— Об этом раньше вы не догадывались?

— Догадывался, но не настолько.

— Значит, давайте ее упрощать, — предложил Миронов. — Прямо с сегодняшнего дня.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

— Опять «семь сорок», — вздохнул сыщик. — Знаете, что такое «семь сорок»?

— Еврейский танец.

— Вот вы его перед нами и исполняете. Может, хватит?

— Но я действительно ничего не знаю! — возразил Беловольский.

— Будем отвечать на вопросы конкретно, — предложил Икрамов. — Партия, к которой вы принадлежите?

— Партия эсеров.

— Лидер?

— Мне он неведом.

— Деньги добывались для партии?

— Да.

— Кто конкретно давал задание?

— Мне о задании сообщили через агентов.

— То есть вы к руководству не допущены?

— Нет.

— Дама, не однажды бывавшая с вами на «деле», кто она?

— Представлен не был.

— Совершали вооруженные налеты и не были представлены? — с издевкой удивился князь.

— В целях конспирации. Именно поэтому мадемуазель всегда была при вуали.

— Мадемуазель? Вы сказали «мадемуазель»?

— Простите, оговорился.

— Нет, милок, такими деталями не оговариваются, — снова вмешался Потапов. — Ее имя?

— Я уже говорил — Виолетта Мишиц.

— Это не имя. Кличка! Настоящее имя?

— Не знаю.

— Ваше высокородие, — обратился Миронов к князю, — мне сдается, сей «товарищ», как они величают друг дружку, еще недостаточно подумал о тяготах жизни. Может, мы снова передадим его нашим умельцам?

— Минуточку, — остановил его тот. — Называю конкретные фамилии. Іраф Константин Кудеяров… Профессиональный революционер Губский… Мадемуазель Бессмертная… Кого из перечисленных вы знаете?

— Никого не знаю, — тихо ответил Беловольский.

— Врете! — От гнева глаза князя стали черными. — Врете!.. Мы вас не отпустим! И будем пытать до тех пор, пока не изложите все, что знаете о вашей организации!

— Знаю только одного господина, — запекшимися губами произнес арестованный. — Барон Александр Красинский.

— Его место в организации?

— Он финансирует ее.

— Откуда вам это известно?

— Однажды именно от него я получал средства на оплату боевиков.

— Адреса и личности боевиков вам известны?

— Никак нет. Конспирация.

Миронов переглянулся с Потаповым, заметил:

— Вранье… Много знает, мало говорит.

— Ничего, время у нас есть, — усмехнулся тот.

— Еще кого знаете из «товарищей»? — продолжил Икрамов.

— Не помню.

— Кто мог расстрелять Китайца?

— Кто-то из наших.

— Конкретно.

— Не могу знать. Возможно, некто по имени Ирина.

— Что о ней знаете?

— Тоже боевик. Фанатична и одержима. Ее пускают в дело при крайней необходимости.

— Вы ее знали?

— Только слышал о ней. Лицо особой законспирированности.

Полковник встал, зашел к допрашиваемому с другой стороны.

— Возвращаюсь к началу. Кого из перечисленных мною особ вы знаете лично? Или слышали о них?

Тот устало посмотрел на князя, попросил:

— Дайте попить.

Потапов взял со стола графин, налил стакан. Беловольский выпил быстро и жадно, вытер губы рукавом грязной сорочки.

— Пожалуйста… Не могу больше… Мне необходимо подумать. Возможно, я еще что-либо вспомню.

— Хорошо, — кивнул Ибрагим Казбекович. — Завтра продолжим. — И кивнул Миронову. — В «Кресты»! Охрану усиленную, контактов никаких. Пусть господин помечтает в одиночестве. Надеюсь, к следующей беседе он будет более подготовленным.

Миронов открыл дверь, махнул конвоирам, те подхватили полуобморочного арестанта под руки и выволокли за дверь.

Князь обвел следователя и сыщика тяжелым, не сулящим ничего хорошего взглядом, предупредил:

— Первое: допрос завтра. Церемониться не будем… Второе! Установить слежку за графом Кудеяровым, выйти на барона Красинского и определить все его контакты. Третье… Постараться получить сведения о девице по имени Ирина. Это крайне важно… И четвертое, — он посмотрел на Потапова. — Что-нибудь известно о мадемуазель Бессмертной?

— Кроме того, о чем я вам докладывал, ничего нового. Исчезла, растворилась, канула в бездну, — развел тот руками.

— Слежку за домом княжны Брянской снять! — жестко приказал князь.

— Но ведь Бессмертная может там появиться самым неожиданным образом, — слабо возразил Потапов.

— Вы следите за этим домом уже несколько месяцев, и какой прок?! Транжирите время и деньги! Следующее… Любую информацию докладывать мне немедленно, никаких решений об арестах не принимать. Любые насильственные меры также должны производиться только с моего ведома.

Следователь и сыщик откланялись и покинули комнату допросов, оставив князя в задумчивости.

Автомобиль барона Красинского остановился на Миллионной возле ворот особняка братьев Кудеяровых, водитель посигналил, и привратник немедленно подошел к приехавшим, поинтересовался:

— Чего прикажете, господа?

— Граф Кудеяров дома? — спросил барон.

— Который? У нас их два — граф Петр и граф Константин.