Хотела поднять голову, улыбнуться и ответить, но получилось лишь обреченно вздохнуть и кивнуть. Я в деталях помнила произошедшее вчера в этой комнате…

Коготок осторожно надавил под подбородком, и я вынужденно посмотрела на Волтуара. Он снова хмурился, разглядывая мое лицо. Во рту пересохло, а ладони вспотели. А если узнает о нас с Кейелом, чем мне все грозит? Было бы проще рассказать ему… Но если узнает, что будет с ним?

— Ты плакала?

— Нет, — прошептала я.

— Ты всегда красива, но сегодня лицо опухшее и глаза… Асфирель, кто-то обидел тебя? Что случилось?

Все слезы были пролиты вечером, но если бы они остались, я, наверное, снова расплакалась бы от того участия, которое исходило от Волтуара.

Он верит, что правду можно вместить в несколько слов…

— Скучаю по дому.

Хмурый вид правителя быстро превратился в виноватый. Он опять погладил мои руки, а затем оглушил мягкой речью:

— Прости меня. Давай перед сном ты расскажешь обо всем, что тебя тревожит. И я постараюсь придумать, как помочь тебе справиться с этой тоской.

Его неподдельная забота больно жалила. Я смотрела в нечеловеческие глаза и понимала, что не достойна любви шан’ниэрда. «Грязный человек» — кажется, так назвал меня когда-то Волтуар. Так ли незаслуженно не любят людей в Фадрагосе?

— Спасибо, но с этим я справлюсь сама.

— Пожалуйста, — настойчиво попросил он. — Ты ведь знаешь, что мне необходимо… — отвел взгляд, покачивая головой, а потом продолжил говорить тверже: — Асфирель, ты же знаешь, на что обречешь меня, если по окончанию срока уедешь из дворца? Каждый рассвет я буду встречать, думая о тебе. Каждый закат буду читать о тебе все, что сумеют раздобыть мои люди. Я не стану первым отвергнутым шан’ниэрдом в истории Фадрагоса, — горькая усмешка перевернула что-то в моей душе. — Для таких давно придумали облегчающие участь амулеты, зелья, снадобья, но от многого из этого мне придется отказаться. Чтобы править, я должен пребывать в трезвом уме.

Руки Волтуара скользнули за мои плечи, он обнял меня. Я ответила ему, но возникло чувство, будто делаю это впервые. Как-то неудобно… Горько-сладкий аромат не нравился больше, чем цветочный, а от голоса, звучащего над ухом, становилось как-то… тревожно?

— Помоги мне сделать тебя счастливой рядом с собой.

Я не смогла ответить ему, как не смогла и улыбнуться за эту встречу. Мне повезло, что Волтуара ждали неотложные дела. После его ухода мысли метались от ненависти к себе до жалости к шан’ниэрдам. Ко всем шан’ниэрдам… Вспоминая пример Ромиара у водоема, я понимала, почему эта раса не подпускает к себе тех, в ком не могут быть уверены. Люди слишком непредсказуемы.

Как только Волтуар вернулся, стража с моей комнаты была снята, а мне разрешили свободно перемещаться по дворцу, чем я сразу же воспользовалась. Ив вышла из кабинета Аклен’Ил, выслушала мой вопрос о тайне дворцовых мудрецов и, посмотрев на меня расстроенно, пожала плечами. Она знала легенду, как и многие в Фадрагосе, но даже примерно не представляла, где можно отыскать эту тайну. Да и нужно ли искать тайну, которая толкает на убийство, а после — на самоубийство?

Ромиар молча забрал список и пообещал, что на рассвете выберется в город.

Я боялась обеда и даже обдумывала над тем, чтобы пожаловаться на недомогание, но заставила себя идти в столовую. При виде Кейела с трудом продолжила вежливо улыбаться. Смотрела, как он снова держит руку Айвин, и мысленно благодарила его за это. Нас никогда не будут связывать добрые эмоции и чистые чувства — только расчет, корысть. Сугубо деловые отношения. А вчера мы просто… Никто не умер. А для наших совместных с Кейелом деяний это уже колоссальный успех. Правда, повторять и закреплять этот успех почему-то до жути не хочется.

Подловив момент, когда все дружно смеялись над непонятной шуткой, я пристально посмотрела на Кейела. Он не сразу заметил. Взглянул на меня мимолетно, словно скользил по всему, что было напротив, а затем все же вернул мне взгляд и игриво вздернул бровь. Сердце, к сожалению, споткнулось. Я кивнула на выход, а затем откинула косу за спину, будто она мешала. Оставалось надеяться, что наши переглядывания в суматохе веселья никто не увидел.

Когда правители поднялись, я усердно выковыривала вишенки из творожного десерта. Захватывающее занятие все равно не спасло от внимания Волтуара. Он остановился, положил тяжелые руки на мои плечи и склонился. Я невольно из-под ресниц взглянула на Кейела — он тоже боролся с вишенками, но как-то старательнее, чем я.

— Если что-то понадобится… — начал говорить Волтуар, но оборвал фразу уставшим вздохом. — Асфирель, если снова будет тоскливо, притронься к метке и мысленно позови меня.

— Вы ведь будете заняты, — нахмурившись повернула к нему голову.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал он.

Я ждала, когда Кейел с Айвин насладятся десертом и решат уйти. Украдкой посматривала на Вольного, ловила его заинтересованные взгляды. После того, как парочка поднялась, мысленно досчитала до пяти и отправилась следом. Кейел в этот момент аккуратно подтолкнул Айвин в поясницу, а сам, остановившись в проходе, оттянул белую рубашку и уставился на нее так, словно на чистом куске увидел яркое пятно. Я не рискнула обращаться к нему напрямую, поэтому прошла мимо и улыбнулась Айвин. Открыла рот, чтобы поприветствовать ее, но ни звука из себя не выдавила.

— Асфирель, — блеснула зубами эльфийка, накручивая на палец светлый локон, — вам сегодня нездоровится? Выглядите… уставшей. Бледная такая, — шагнула ко мне ближе. — Плохой сон?

— Все в порядке, — тихо заверила я, приподнимая подол светлого платья.

— Моя помощь обойдется вам… — она наигранно задумалась, почесывая указательным пальцем щеку, — бесплатно!

Ее задор, как и забота Волтуара, тоже жалил. А запах роз… Наверное, с самого начала он не понравился мне, потому что весь этот дворец пропитан цветочным ароматом.

— Просто не выспалась, — подхватила я идею целительницы. Краем глаза заметила, что к нам подходит Кейел, и отчетливо добавила: — Прогуляюсь к Арвинту. Думаю, что немного тишины в его гордом обществе мне не повредит.

— Будьте осторожны, — с заботой произнесла она, потянувшись к моей руке.

Я отшатнулась, едва не поежилась.

— Извините, Айвин. С самого утра… Извините… — повторила я, глядя на застывшую в воздухе изящную руку. «Пожалуйста» царапало горло, раздирало, рвалось изнутри — и я сомкнула плотно губы, попыталась сглотнуть горечь, но во рту пересохло.

Полный недоумения взгляд Айвин застыл перед глазами. Преследовал, смешиваясь с еще свежими в памяти поцелуями Кейела. Я выскочила из дворца и застыла, прикоснувшись к губам. Казалось, они все еще ныли. Повернула голову и столкнулась с доброжелательной улыбкой стражника. Он едва заметно кивнул и снова превратился в статую. Откуда взялось это ощущение, будто я и перед ним тоже виновата? Тряхнула головой, приподняла подбородок, распрямив спину, и отправилась дальше.