И ещё надо ему в степном табуне купить или выменять коня иноходца с белой отметиной на лбу. Только он и сможет доехать до Страны Светлого дня. Сказал всё это старик и пропал.

Катерина увидела, как начал редеть туман, посветлело в лесу, и продолжила рассказывать сказку. Рассказала о том, как нашёл Иван полотенце и кувшинец, как купил иноходца, и укротил его поклялся конь ему служить и довёз до далёкой страны, где и находился источник живой воды. Отпустил он коня и нанялся по его совету в конские пастухи к местному царю с условием, что если упасёт он коней до вечера, по царь ему даст то, что Иван хочет, а нет, голову пастуху отрубит. А кони у того не простые оказались, а морские вороные. Гривы у них развеваются, глаза огнём горят, из ушей дым кудреват, из-под копыт искры. Ринулись они в море и след простыл. Иван в печали полдня промаялся. А потом позвал иноходца своего. Иноходец и кинулся за морскими конями. Младшего выгнал, чтобы Иван его усмирил, тот вскочить верхом сумел, а справиться никак не может. Выхватил Иван своё чудесное полотенце и хлестнул морское чудище по голове слева направо и справа налево. Усмирился морской жеребец, пощады запросил, обещал служить верно и братьев уговорить. Выгнал иноходец среднего брата на берег, и тот признал Ивана хозяином, а вот старший чуть иноходца не убил, но все равно пришлось выскочить ему на берег, и Ивану покориться. Пригнал он морских коней на царский двор, а иноходец в заповедные луга отдохнуть запросился. Пригнать-то пригнал, а царь как услышал, что Ивану живой воды надо, давай упрямиться. Богатства предлагает невиданные, а воды давать не хочет. Иван на своём стоит. Пришлось царю зачерпнуть воды в маленький пузырёк и Ивану отдать. А сам приказал палачу отрубить Ивану на рассвете голову, чтобы воду он из царства не увёз. А Ивана младший морской конь предупредил, спать ложиться не велел, а как конюхи уснут, конюшню отпереть, и их выпустить. Увезли его морские кони от коварного царя, и иноходца он своего позвал. И Иван вернулся домой. Исцелил отца, и устроил пир на весь мир! А от тех коней , что он домой пригнал повелись на земле, где Иван живёт резвые рысаки.

Когда Катерина сказку закончила, в лесу не осталось ни одного клочка зеленого тумана. Солнышко согрело огромный дуб, и на глазах изумлённых мальчишек, из ствола дуба на дубовый корень вышел старичок, огляделся, вздохнул счастливо. А Катька, вместо того, чтобы как обычно, убраться незаметно, вдруг встала, да и пошла к этому старичку.

– Куда тебя несёт? – прошипел её в спину Степан.

– Здрава будь девица, – старичок внимательно посмотрел ей в лицо. – Голос я чей-то только что слышал, не твой ли?

– Здрав будь! – улыбнулась ему Катерина.

– Ты! Это ведь ты, милая, сказку мою разбудила. А как догадалась-то, а умница? – старичок тихо рассмеялся.

– С Баюновым Дубом знакома, с дубом-полянином виделась, вот и поняла, что некому больше тут распоряжаться.

– Аааа, Баюн, нашёл всё-таки сказочницу, радость-то какая! – старик улыбался, а к плечам Катерины нежно прикасались дубовые веточки.

– Я вам отдать хотела, – Катерина вынула из сумки, которую проявила ещё в кустах, чудесное полотенце. И протянула его старичку.

– Да, моё это. Кувшинец я успел спрятать, а полотенце украл негодяй старый. А ты мне его почему возвращаешь?

– Так ваше же! – Катерина удивилась.

– А, знаешь ли ты, что оно может? – за спиной старичка шевелились, перешептывались дубовые листья.

– Знаю, – Катерина спокойно смотрела на старичка.

– И всё равно возвращаешь? Да, Баюн не ошибся, правильного человека нашёл. Ты, милая, забери его себе, спрячь пока. Может, и пригодится. Считай, что мой подарок, не за то, что разбудила, а просто по радости. И иноходца можно было им позвать, да только сгинул он.

– Суховей? Он в Лукоморье вернулся. Я ему ворота открывала.

– Быть не может! Нашла Суховея! Тогда тебе его и позвать можно. А на спину он тебя сажал? – старичок радостно всплеснул ладонями.

– Да. Я ездила на нём.

– Тогда просто полотенцем махни сверху вниз три раза, да по имени окликни, раз он тебе его назвал. И прискачет. Мало ли, нужен будет.

Степан только головой крутил. Катерина с лесным дубом беседовала как со старым знакомым. Он подул в рог, на Сивке прилетел Бранко, который не мог обернуться, чтобы не пугать толпу сопровождающих, и поэтому злился, на Вихре прибыл Ратко, а на Воронко Баюн. Когда он увидел, с кем Катерина беседует, прыгнул прямо с седла в дубовые ветви, не дожидаясь, пока конь опуститься и через секунду уже обнимался со старичком.

– Лесной дуб. Мой старый знакомец! Запропал куда-то давным-давно. И не видно его было и не слышно, а это оказывается, ты тут поселился!

– Да, я перебрался на этот берег реки, когда она обмелела при страшной засухе, а потом появился сказочник и мне давным-давно мне придумал сказку, я тут и живу. Обратно-то всё равно не перебраться. Только вот никак не мог знак подать братьям-дубам.

– Это, случайно не та засуха, которую колдун устроил? – уточнила Катерина.

– Да, был такой Велимудр… – кивнул старик. Он никак не хотел отпускать Баюна не наговорившись с ним. А потом вручил ему свои жёлуди, для весточки Лукоморскому Дубу. – Глядишь, и племяннички у твоего Дуба рядом вырастут, – рассмеялся он.

Оставлять Баюна одного у лесного дуба никто не собирался, Катерина раскатала избушку и всё, кроме Баюна отправилась туда.

– В конце концов никто этих деятелей в сопровождение не звал, поэтому, пусть ждут, пока мы не наговоримся! – решительно заявил Баюн.

– А они сюда не прибудут? – спросил Ратко.

– Нет, что ты! Сюда только если сам лесной дуб разрешит можно пройти, а он лишних людей к

себе не подпускает, – покачал головой Баюн. Ему даже ужин Катя к дубу отнесла, так Коту хотелось пообщаться. Жаруся присоединилась к ним и рассказывала о дубе-полянине.

В лесу стемнело. Ратко сидел на крыльце. Волк, с наслаждением вернувший свой нормальный вид, отправился пробежаться по лесу, уточнить, нет ли тут собратьев. Кони отправились в лесные луга, немного отдохнуть от города. А Катерина и Степан с Киром сидели за столом, пили чай. Катя никак не могла понять, что случилось с мальчишками. Вроде всё хорошо, нормально, но что-то почти неуловимо изменилось. Они хитро переглядывались, болтали, всё как всегда.

– Ну и напугали вы меня, – Катерина грызла сушку, вспоминала влажный овраг и то, как ей было страшно выйти оттуда под стрелы тварей. И могла только радоваться, что сделала правильный выбор, ведь если бы она пошла к дубу, то нипочём не смогла бы впопыхах понять, кто такой тот старик в сказке и как его найти, и мальчишки бы погибли, и до неё самой твари бы добрались.

– Да мы и сами перепугались, если честно, – Степан и Кир переглянулись и посерьёзнели. – Да, братец, досталось тебе, – Степан покосился на Кира. – Спасибо! Ты же меня прикрыл!

И тут Катя поняла, что изменилось. Слово «братец», вроде шутливое, было правдой!