— И все-таки, Мастер? — Я вытер ладонью капли пота, выступившие на лбу и щеках.

— В этот раз мне есть, что предложить тебе взамен, дорогая… — Дорогая. Наверное, я зря это сказал. Жить жизни с девами было для меня уже привычным делом. Если не рутинным. Но жить с драконом? Это было бы чересчур… Тиамати, была любопытна, в чем я не совершенно не сомневался, и не могла устоять перед искушением.

— Что, Мастер? — Я выдержал паузу. Это всегда работало. Должно было сработать и сейчас.

— Ну, первое, что я скажу тебе это то, что Маат и Гуанганап любят тебя. Все-таки они твои родители. — Тиамати сладостно потянулась и выпустила когти, едва не распоров мне ступню. Я отодвинулся подальше. Она удовлетворенно шевельнула хвостом. Дети умеют наказывать своих родителей, и Тиамати была довольна.

— Гуанганап попросил у Маат прощения?

— Да, Тиамати. Он подарил ей цветы… — Тиамати прикрыла в немом восхищении змеиные глаза.

— Сам? — Она склонила голову на бок.

— Нет, Тиамати. Я попросил его об этом и отвез цветы в восточный предел к трону Маат. — Я отодвинулся еще дальше.

— Мастеррррррр… — Сладостно прошипела Тиамати, выпустив из пасти клубы белого дыма. У меня мелькнула мысль, о том, что если Тиамати решит меня поцеловать, то я лишусь не только волос, но и головы.

— Как они найдут тебя, Тиамати? — Я кричал в белый дым, совсем не различая, кто за ним. Было странным, что он пах не гарью, а свежим утренним туманом. Хотя, что я знаю о драконах? — Маат, сказала, что если ты не вернешься — они начнут все сначала!!!

— Следы, Мастер. — Тиамати веселилась во всю, а я почти перестал понимать, что происходит.

— Чьи следы?

— Твои… Разве сложно найти того кто их оставляет? Ты же со мною рядом… — Я с облегчением перевел дыхание.

— Это еще не все! Эо разбила тебя в хрустальный песок на своем столе. Теперь Тиамати никогда не станет бабочкой в ее великолепном наряде! — Мне было жарко. Доспехи нагрелись так, что я чувствовал себя так же, как чувствовал бы себя судак, которого повар решил запечь целиком, зажав между листами из тонкой стали. Тиамати задумалась.

— И, что хочет Эо? — Я расстегнул застежки панциря и с облегчением сбросил накалившийся металл на песок. Легкий ветер с белой реки все-таки дал мне сделать пару глубоких вдохов прохладного воздуха. Я пожал плечами.

— То же что и всегда, Тиамати. Следы. — Тиамати снова опустила голову вниз, и посмотрела мне в глаза своим завораживающим взглядом. Все-таки Тиамати была драконом. Тягаться с ней при игре в гляделки было невозможно. Я всегда проигрывал.

— Чьи следы, мечник? — Я забросил уже начинавшие тлеть волосы на затылок.

— Дианы и Перевозчика, Тиамати… — Тиамати взвилась в воздух так, словно хотела пронзить своим телом солнце над серой пустошью. Я следил за ее полетом, и гасил ладонями свою не совсем опрятную прическу. Тиамати сделала несколько кругов, потом, подняв целую тучу песка перед собой, села напротив. Выдохнула удивленно и жарко.

— Это невозможно, Мастер!!! Диана и Перевозчик не оставляют следов!!! — Я склонил голову на бок и улыбнулся.

— Теперь, Тиамати. Это твоя проблема. Тебе же нравится хрустальный наряд Эо? — Тиамати положила голову на песок и закрыла глаза. Мне показалось, что я так и останусь без ответов, и Тиамати опять станет песком серой пустоши.

— У Дианы на портрете Зрячего Ангела в руке был не только стилет, но и красная роза. Перевозчик не забыл про кольцо Короля. У них есть шанс. Дай им выбор, мечник… — Тиамати открыла глаза и снова я не смог выдержать ее взгляда.

— Как, Тиамати?!!!

— Теперь, это твоя проблема… — Тиамати медленно осыпалась, превращаясь в вечный серый песок у прибоя белой реки.

Выбор… Я вытащил из-за спины клинок, из сумки свирель и трубку подаренную Ши. Положил трубку между свирелью и клинком. Покачал головой. Да держаться друг за друга это важно. Но рукопожатие врагов столь, же ненадежно, как и его отсутствие. Тиамати не договорила. Выбор должен быть осознанным. Только тогда за него можно чем-то платить и чем-то жертвовать, искать новые пути и следовать им без страха. По-другому никак. Я взял свирель и попробовал сыграть несколько нот. Музыкант из мечника не особо хорош, но мелодия, которую играл Ши в своем домике среди хрустальных садов, повисла сладкими струями над прибоем белой реки. Она плакала и радовалась. Взлетала и падала. Следы ее создателя были вечны как сама серая пустошь, как сама Тиамати. Я перестал играть, с нежностью обтер края свирели и задумался.

Мой путь заканчивался, и я чувствовал это. Как ни была бы длинна и полна твоя жизнь. И сколько бы их ни было. Так или иначе, тебе не захочется еще одну. У меня было три прекрасных жизни. Я обошел все тропы Хартланда. Я был на западе в лабиринтах хаоса. Я был на востоке в долинах абсолютного порядка. Я был так далеко на юге, насколько мне позволили пройти туда ручьи моей крови и тропы проводников. Я слушал голоса учителей в их чертогах. Я понял правду внесистемных иерархов, спасшую жизнь моей матери. Я закрыл глаза той девочке, которая не видела ничего в своей жизни кроме ужаса и тяжких ран. Так хотел Железный Всадник. Я исполнил его немую просьбу, которую он так и не мог высказать десятки лет. Я был за белой рекой и говорил с богами. Я отказался стать богом потому, что был сыном Хартланда и не чувствовал в себе права решать кому жить, а кому умереть. Я искал то, что утеряно, и как мне казалось — нашел.

Я подошел к чахлому деревцу и обломал сухие ветви. Мне нужен был огонь. Мне нужна была Диана. Метки Ши парны и она в любом случае не сможет игнорировать мой призыв. Призыв через кольцо мне показался не слишком надежным.

Я сложил их в угли с символами огня и змеи и стал с усилием раздувать. Костер дымил. Не хотел разгораться. На берегу было сыро, и пустошь не любила света. Но мелкие жадные языки, наконец, добрались до сухих кусочков ветвей и ярко вспыхнули. Радостные и веселые. Их жизнь была коротка. Они не заботились ни о том, что было вчера ни о том, что будет завтра. Они просто светили, давали тепло и только. Кто-то живет именно так, и не желает иного. Что же. Это тоже выбор и наверняка осознанный. Так устроен этот мир.

Храп Цезаря