– Но моя затея очень опасна, – предупредил рыцарь.

– А разве там, в том ущелье, опасно не было? Ты не оставляешь мне иного выбора, Гуго и потому я помогу тебе, чем сумею, – проговорил капеллан, и глаза его при этом сверкнули затаенным огнем.

Де Пейн опустил взгляд и промолчал.

– Посему не возражай, а просто прими мою помощь, – попросил брат Адамус.

Всю ночь Гуго де Пейн и брат Адамус не смыкали глаз. Принимал участие в том разговоре в келье монаха и Джеральд. Свечи в комнате уже догорели, а эти трое все говорили и говорили. И только к рассвету план действий окончательно сложился.

Утром, облачившись в доспехи и взяв оружие, де Пейн вышел к отряду и приказал всем своим людям собраться в центре замкового двора. Когда воины построились возле воткнутого в землю копья с шампанским знаменем на конце, Гуго де Пейн оглядел свой сильно уменьшившийся отряд.

Включая командира отряда и Джеральда, из Барселоны вышли десять рыцарей и столько же оруженосцев, проводник Яков и капеллан. И вот теперь перед де Пейном стояли только шесть рыцарей: Эндрю де Бов, Фридерик де Бриен, Озерик де Трифе, Франсуа де Шонэ, Анри де Ланер и Гильом де Мондидье. Остальных скосила в пути смерть. Проводник Яков погиб. Из пяти принятых в отряд в Барселоне оруженосцев в живых остался лишь провансалец Рико. Рыцарство Шампани понесло невосполнимые потери. Один только павший у Проклятой башни Хельге Гундесван стоил в бою целой дюжины ратников. Немного утешало лишь то, что Эдгар де Блуа помог пополнить отряд людьми из замка Монтерео и еще то, что к отряду прибились двое испанских рыцарей: Гарсия Мьедес и Ренальдо Альварес. Но последний, хоть и носил звание рыцаря и был когда-то знаменитым воителем, ныне стал всего лишь одноруким немым калекой бесполезным в бою. Да и надолго ли эти испанцы останутся в этом отряде?

Командир долго всматривался в обветренные лица суровых воинов и молчал. Сомнения мучили Гуго де Пейна. Пойдут ли эти люди за ним по своей воле? Ведь задание графа выполнено, и рыцари вправе потребовать немедленного возвращения в Труа. Многие из них получили в походе раны и сильно нуждаются в отдыхе. Наконец, бросив взгляд на верного Джеральда и на капеллана, стоящих рядом, Гуго решился и, повысив голос, чтобы хорошо слышали все ратники, начал:

– Доброе утро, славные сеньоры. Благодарю всех вас за этот поход, ибо все вы проявили беспримерную доблесть и показали себя с самой лучшей стороны. Пленники спасены, и гнездо разбоя разгромлено. Захвачены богатые трофеи. Поручение графа Шампанского выполнено, и теперь вы можете возвращаться домой с чистой совестью, – командир отряда старался говорить весомо и неторопливо, так, как всегда говорил старый граф Тибо, посвятивший когда-то его в рыцари. Гуго де Пейн сделал паузу и, вздохнув, продолжал:

– Но я не могу пойти с вами в обратный путь. В этих горах у меня осталось еще одно незавершенное дело. Я узнал, что в крепости Дель Сорса мавританский шейх Абас удерживает христианских невольников, и в их числе находится дама моего сердца, прекрасная Кристина де Селери, дочь славного рыцаря и трубадура Ангерана де Селери, которая была захвачена силой во время нападения мавров на окрестности Барселоны. И я не вернусь в Шампань до тех пор, пока не освобожу ее или пока не погибну. Это дело касается моей чести, ибо я дал обет Пресвятой Деве, что спасу девушку. Все вы благородные люди, а значит, каждый из вас способен понять меня. Но, если кто-то из вас захочет присоединиться ко мне в этом, не скрою, очень рискованном деле, я заплачу тому золотом из своей доли трофеев вдвое больше, чем платит сам граф Шампанский.

– Я принимаю твою сторону, Гуго! – без колебаний воскликнул Озерик де Трифе и выступил вперед.

– И я иду с тобой, де Пейн, – сказал толстяк де Бов и вышел из строя.

– Я готов сражаться во имя чести, – произнес седой испанский воитель Гарсия Мьедес. И рядом с ним молча выступил вперед однорукий рыцарь дон Альварес.

– Буду рад биться за правое дело вместе с вами, мессир Гуго, – сказал Гильом де Мондидье и шагнул вперед.

– Разве не честь для христианского рыцаря освобождать пленников из лап неверных? – произнес Фридерик де Бриен и присоединился к остальным.

– С вами, мессир, я впервые познал радость битвы, и мой меч – ваш, – провозгласил молодой Франсуа де Шонэ и встал рядом с де Бриеном.

Анри де Ланер не сказал ничего, а просто шагнул вперед.

Следом за рыцарями все остальные участники похода выразили готовность следовать за своим командиром и дальше во имя чести и спасения христианских пленников из рук неверных. Многие были действительно искренни в этом стремлении, других больше привлекала обещанная двойная оплата, но так или иначе от похода на Дель Сорса не отказался никто.

Сразу после смотра к де Пейну подошел однорукий рыцарь в сопровождении капеллана. Дон Альварес яростно жестикулировал левой рукой, указывая куда-то вдаль. Капеллан, как всегда в таких случаях, выдал ему чернила, перо и придержал для него кусок пергамента, чтобы немой рыцарь мог написать свою мысль. «Замок Сорса когда-то принадлежал мне. Я знаю потайной ход», – быстро нацарапал дон Альварес.

– Вот оно, Провидение Господне, – сказал капеллан, увидев надпись. Они прошли в покои замка, где дон Альварес подробно изложил на пергаменте свой план.

Подземный ход, которым предлагал воспользоваться дон Альварес, начинался в маленькой деревне, раскинувшейся со стороны долины у подножия горы, на склоне которой стоял замок Дель Сорса. Ход начинался в подвале местной кузницы и выходил в подземелье крепости. Из замкового подвала можно было легко проникнуть в караульное помещение у ворот, чтобы опустить подъемный мост и открыть верхние ворота. Трудность состояла лишь в том, как незаметно подвести к замку достаточно большой отряд, чтобы, когда ворота крепости будут открыты изнутри, быстро и неожиданно, без большой крови, ворваться и захватить ее.

– Купцы! Вот выход! – неожиданно воскликнул Джеральд, и добавил:

– Если мы притворимся купцами, идущими в Сарагосу, это не вызовет особых подозрений.

– Но купцы в этих краях, как вы и сами знаете, обычно ходят контрабандными тропами, – возразил Гарсия Мьедес.

– А мы сделаем вид, что заблудились в горах и случайно оказались на этой дороге. Так мы можем сказать, если нас спросят, а может быть, никто и не спросит нас, – промолвил Гуго де Пейн, и решение было принято.

На следующее утро по горной дороге, спускающейся с гор в долину и упирающейся прямо в замок Дель Сорса, медленно продвигался торговый караван. Несколько богато разодетых ку пцов, два десятка охранников, ездовые лошади, груженные мулы, примазавшийся в пути к каравану седой пилигрим в серой рясе… Ничто не вызывало подозрений у стражников на стенах.

Купцы остановились там, где дорога обрывалась в ущелье перед поднятым мостом верхних ворот замка Дель Сорса. Они что-то кричали стражникам на стенах, пытаясь уговорить опустить мост и пропустить караван через замок вниз, в долину. Но стражники не торопились опускать мост, они кричали, чтобы купцы убирались и шли другой дорогой. Хозяин каравана, седой почтенный старец, требовал переговоров с владельцем крепости или с ее кастеляном. В конце концов, караванщики, желая, видимо, отдохнуть, начали разбивать лагерь прямо там, где стояли – точно напротив ворот.