Ник схватил Дэнса за ногу и резко дернул. Вскочив, он с размаху обрушил хук справа прямо на нос, оглушив его. Вложив в удар всю ярость и гнев, врезал кулаком в челюсть. Он продолжал наносить удар за ударом, выплескивая накопившиеся эмоции на человека, который собирался оборвать жизнь Джулии, хладнокровно застрелив ее, на дьявола, пытавшегося играть роль Бога, решая, кому жить на этой земле. Ник готов был убить его на месте, прямо сейчас, голыми руками.

Дэнс мог быть достаточно крепок — но когда у кого-то пытаются отнять самое дорогое, отчаяние лишь придает силы, о которых мог не подозревать он сам. Ник пережил смерть Джулии, оставил ее в будущем, где ей грозила гибель от рук Дэнса, человека, который, казалось, преследовал его каждую секунду, прожитую им в идущем назад времени.

Удары следовали один за другим.

Но Дэнс действительно оказался крепок. Отразив очередной удар Ника, он мощно ответил справа, заставив Ника отшатнуться. Потом прыгнул на него, схватил за воротник и начал безжалостно избивать. Куинн согнулся пополам, чувствуя, как трещат ребра и причиняет невыносимую боль каждый вдох.

Сознание ускользало, но перед глазами стояла лишь одна картина — золотые часы. Без них он обречен остаться в этом времени, где его и Джулию ждала неминуемая гибель, причем его отделяло от собственной смерти лишь несколько секунд. Джулии предстояло умереть чуть позже, в одиночестве, так и не получив ответа на множество занимавших ее мысли вопросов.

Глаза Ника заливала кровь, он едва мог различить часы на стене, но все же ему хватало зрения, чтобы увидеть время: 12:59. Минутная стрелка приближалась к концу часа.

И тогда Ник подумал о Джулии, обо всем, что она для него значила. Подумал о мягком касании ее рук, о ее поцелуе, разбудившем его сегодня утром, о полном надежды взгляде и разметавшихся светлых волосах, когда они страстно любили друг друга. Он подумал о чувствах, которыми была полна ее душа. Он вспомнил, как она слишком быстро плавала в пятнадцатилетнем возрасте и тяжело дышала, когда он вытаскивал ее из бассейна, но никогда не жаловалась. Она была его жизнью, единственным, о чем он заботился, ради чего существовал.

Собрав последние оставшиеся силы, Ник ударил Дэнса в нос, толкнув детектива к стене камеры и всем весом прижав его к решетке. В последнее мгновение, когда минутная стрелка подошла к двенадцати, он сунул руку в карман пиджака Дэнса и вытащил золотые часы.

11:00

Оставив машину на стоянке аэропорта Уэстчестер, Джулия Куинн схватила сумочку и побежала к терминалу. Задержавшись из-за незапланированного совещания, которое продолжалось сорок пять минут, она опаздывала и боялась, что может не успеть на самолет.

В понедельник она договорилась с доктором Колверхоумом и перенесла все дела со второй половины дня в пятницу, чтобы порадовать себя подтверждениями будущего материнства.

На сиденье машины Джулия положила три рамки разного размера и формы. Она купила их по дороге в аэропорт, не зная точно, насколько велика ультразвуковая фотография. Рядом с рамками лежала упаковочная бумага с изображением плюшевого мишки и книга «Лиса в носках» доктора Сьюза — любимая книжка детства, которую читал ей отец, и она хотела, чтобы эту традицию продолжил и Ник.

Несмотря на крошечные размеры изображенного на ультразвуковой фотографии будущего ребенка, она должна стать первой, которая сделает их настоящей семьей. И которую они поставят на книжную полку в библиотеке среди отпускных фотоснимков.

Джулия посмотрела на часы — 11:01. Рейс отправлялся по расписанию в 11:16, и еще можно успеть. В маленьком местном аэропорту очереди на регистрацию невелики, а на контроль безопасности редко стояла толпа.

Получив посадочный талон, она помчалась к выходу и с облегчением увидела, что посадка только началась. Ее так и подмывало позвонить Нику, сказать ему, куда и зачем она собралась, рассказать о ребенке, но она все же удержалась. Ей хотелось увидеть его удивленное лицо, ощутить его объятия с той же радостью, с какой она узнала о зародившейся внутри жизни.

Ник ничего не знал о том, что она сегодня летит в Бостон, и Джулия почувствовала себя слегка виноватой. Он не любил летать, всегда настаивая на том, чтобы жена сообщала ему обо всех своих полетах и звонила после посадки. Но она боялась, что это вызовет слишком много вопросов, а ответы будут выглядеть очевидной ложью для того, кто знал ее как свои пять пальцев.

Они расстались на мрачной ноте всего несколько часов назад. Его разозлила мысль о том, что придется ужинать с друзьями, которые совершенно его не интересовали, и хотя в ответе ее звучала точно такая же злость, Джулия смеялась в душе, зная, что все это лишь уловка и что от этого сюрприз станет еще приятнее.

И все же сердце ее сжалось при мысли о Нике. Она вдруг почувствовала себя так же, как и тогда, шестнадцать лет назад, увидев его стоящим в плавках на краю бассейна. И хотя Ник понятия не имел, где она находится, она прекрасно знала, чем он сейчас занят. Он работал дома, вероятно сидя в кожаном кресле в библиотеке, и собирался работать еще часов восемь, забывая поесть или даже поднять взгляд, утратив всяческое представление о времени.

Ник сидел в «Ауди» с «ЗИГ-Зауэром» в руке. Проверив предохранитель, он вставил в пистолет обойму и сунул его сзади за пояс. Он только что проехал по оживленным улицам города, занятого своими утренними делами. Матери с колясками направлялись в кафе на ранний ланч, рабочие перекусывали в пиццерии, садовники приводили в порядок газоны в парке. Агенты по недвижимости пили кофе на улице рядом с офисами, обсуждая последние сделки, а отцы семейств шли в местный банк, чтобы снять наличность для долгого уик-энда на побережье. Люди шли навстречу, махая и обмениваясь рукопожатиями, улыбаясь и обнимаясь и ничего не зная о том, что их жизнь изменится навсегда меньше чем через час.

Ник свернул к полицейскому отделению Байрам-Хиллс. Перебрав множество идей, он в конце концов пришел к самому простому решению. Ник не был супергероем, никогда не служил в армии. Он не мог просто явиться с пистолетом, перестрелять всех замешанных в ограблении и считать, что сможет достигнуть своей цели — не говоря уже о том, чтобы просто остаться в живых. Кто мог знать, чем все закончится? Он всего лишь человек, пытающийся спасти свою жену.

И Ник понял, что есть тот, кому можно доверять, кто обладал опытом и авторитетом. Он уже был свидетелем его преданности закону, когда тот пытался возражать своему продажному двоюродному брату, видел, как тот вел себя на месте авиакатастрофы, знал, что он прекрасно понимает, что правильно, а что нет. Ник чувствовал, что ему можно верить и что тот поступит именно так, как надо.

Сэм Дрейфус выдвинул ножки маленького штатива и надежно установил шестидюймовый микролазер, направив его луч прямо в объектив восточной камеры, выходившей на автостоянку. Луч лазера не мог повредить камеру, но он мог создать ей помехи на пятнадцать минут, не давая прозвучать сигналу тревоги, означавшему вмешательство в охранную систему.