Это известно как плейстоценовое массовое вымирание. Сентименталисты по-прежнему настаивают, будто оно было вызвано не человечеством, а изменением климата. В крайнем случае, человек лишь нанес coup de grace[53] видам, уже находившимся в состоянии упадка. Остается только удивляться нашей неистребимой склонности выдавать желаемое за действительное: мы постоянно находим повод верить в климатические изменения. Но задумайтесь. Уже одно то, что массовое вымирание совпало с прибытием первых людей — наряду с частыми изменениями климата (начинались и заканчивались ледниковые периоды), не говоря уж о странной селективности вымираний (погибли только самые крупные животные) — говорит о том, что это преступление совершили именно они. Нашлись и прямые улики: разделанные туши животных, в костях которых застряли наконечники копий народа кловис. Конечно, в Африке и Евразии не было таких внезапных вспышек вымираний крупных млекопитающих, как в Америке. Более того, на мамонтов в Евразии охотились в течение 20 тысяч лет. Но ведь и здесь они (вместе с шерстистыми носорогами) в конечном счете тоже вымерли — так же как и в Северной Америке. Но, прожив с человеческим хищником миллионы лет, африканская и евразийская фауны приспособились к нему. Наиболее уязвимые виды, вероятно, исчезли, а выжившие научились обходить нас стороной или мигрировать большими стадами. Примечательно, что крупные североамериканские млекопитающие, не вымершие в плейстоцене, в основном перешли сухопутный мост из Азии вместе с людьми: американский лось, олень-вапити, карибу, овцебык и бурый медведь. «Некоторые животные постепенно исчезли сами собой или это мы их убили?» — спрашивает Колин Тадж в своей книге «Позавчера»[54]. И сам же отвечает: «Конечно, это мы их убили»190.

В других частях света, куда люди попали не так давно, экологические эффекты оказались столь же катастрофическими — вне зависимости от климата. В виновности человеческого рода сомневаться не приходится. Возьмем Мадагаскар, где в течение нескольких веков после первой колонизации острова (около 500 года нашей эры) вымерли минимум 17 видов лемуров (все ведущие дневной образ жизни, массой более 10 килограммов, один — размером с гориллу) и удивительные слоновые птицы (самая большая из которых весила полтонны). То же самое произошло на всех островах Тихого океана. В частности, в Новой Зеландии, где каких-то 600 лет назад маори сожрали все 12 видов гигантских птиц моа (самая большая весила четверть тонны), после чего в отчаянии обратились к каннибализму. На одной древней бойне рядом с Отаго за короткий промежуток времени было убито не меньше 30 тысяч особей. Брали только лучшие куски, и около трети мяса просто протухло. Запас мяса был настолько огромен, что множество печей с запеченными ножками так и остались невскрытыми. Погибли не только моа — вымерла половина всех наземных птиц Новой Зеландии.

Сегодня доподлинно известно, что на Гавайях обитали примерно 100 видов уникальных птиц — многие из них были крупными и не умели летать. И тут вдруг, около 300 года нашей эры, откуда ни возьмись появляется большое млекопитающее под названием человек. И в течение короткого периода времени половина (а то и больше) местных птиц навсегда исчезли с лица Земли. Когда в 1982 году, после археологических раскопок, это наконец осознали, коренные гавайцы пришли в сильное замешательство: многие годы они утверждали, будто гармоничное взаимоотношение между людьми и природой нарушило лишь прибытие капитана Кука. В ходе колонизации Тихого Океана полинезийцы истребили в общей сложности 20 % всех видов птиц на планете191.

Чтобы изничтожить крупных млекопитающих Австралии потребовалось чуточку больше времени. Но и тут вскоре после прибытия первого человека (около 60 тысяч лет назад) исчезла целая гильдия больших зверей: сумчатые носороги, гигантские дипротодоны, сумчатые львы, пять видов гигантских вомбатов, семь — короткомордых кенгуру, восемь — гигантских кенгуру, 200-килограммовая нелетающая птица гениорнис. Но даже выжившие виды кенгуру сильно уменьшились в размерах, что представляло собой классическую эволюционную реакцию на сильное хищничество (последнее вынуждает добычу начинать размножаться в более молодом возрасте).

В ходе колонизации Тихого Океана полинезийцы истребили в общей сложности 20 % всех видов птиц на планете.

Нельзя забывать, что животные двух Америк, Австралии и островов Тихого океана были наивны и не боялись человека. Это, если уж на то пошло, сильно бы облегчило их охрану. Одомашнить или полуодомашнить такие виды не составило бы труда. Рассмотрим описание девственной фауны острова Лорд-Хау в тот момент, когда туда попали первые люди. Кстати, это были европейцы — полинезийцы остров не нашли.

Там были, писал один из членов команды, «…любопытные коричневые птицы размером с английского коростеля, которые расхаживали вокруг нас безо всякого страха и волнения. Все что было нужно — это не шевелиться пару минут, а затем наколотить короткой палкой столько, сколько душе угодно. Даже если вы бросали в них камни и промахивались или били палкой, но не убивали, они не предпринимали ни малейших попыток улететь… И голуби там были такими же ручными: можно было подойти к дереву и снять их с ветки руками…»192 Вообразите целый континент, кишащий столь же доверчивыми крупными млекопитающими.

Но наши предки не одомашнили и не сохранили ни «ручных» мамонтов Северной Америки, ни доверчивых гигантских ленивцев Южной. Они убивали их, пока те не вымерли. В Олсен-Чаббок — древней бизоньей бойне в Колорадо, где люди регулярно сбрасывали стада с утеса — животные лежат огромными кучами. Брали только лучшие куски и разделывали только те туши, которые оказывались наверху. Вот вам и охрана природы193.

Подобная экологическая близорукость не была свойственна исключительно охотникам. Во многих частях света древние люди, знавшие лишь примитивные орудия труда, оказали на удивление сильное влияние на леса. За тысячу лет полинезийцы превратили остров Пасхи, расположенный в восточной части Тихого Океана, из сочного леса, дававшего древесину для изготовления рыболовецких каноэ, пищу для многих видов наземных птиц и место для размножения 30 видов морских, в неплодородную, заросшую травой пустошь. Больше не было ни деревьев, ни птиц. Царствовали голод, войны и каннибализм. Огромные каменные статуи так и лежат, брошенные в своих каменоломнях: для их перевозки просто не хватило бревен. Город Петра в Иордании когда-то был процветающим и окруженным густыми лесами, пока люди не превратили их в пустыню. Империя майя оставила на Юкатанском полуострове один лишь кустарник, чем нанесла себе смертельную рану. В каньоне Чако (штат Нью-Мексико) находится самое большое здание Северной Америки (за исключением небоскребов, разумеется): в нем насчитывалось 650 комнат и 200 тысяч огромных сосновых балок. Оно было покинуто еще до прибытия испанцев, а его местоположение, мягко говоря, озадачивает. Вокруг — безводная пустыня, а сосен нет на 8 о километров вокруг. Согласно археологическим исследованиям, строившие его Анасази были вынуждены уходить за деревом все дальше и дальше. В итоге им пришлось построить 80-километровую дорогу — специально для того, чтобы таскать сосновые бревна к своим постройкам, постепенно разрушавшимся под воздействием ветров и засух. Наконец древесина кончилась и цивилизация рухнула. А лес так и не восстановился194.