Следующий удар пришелся в голову, а когда она упала, он стал бить ее в живот металлическим носком сапога. Ждал, что она зарыдает, будет ползать по земле, корчиться, умолять простить и признается в том, что шлюха. Но она молчала, чем еще больше распаляла Дугласа.

Когда стерва уже не могла шевелиться, он плюнул на пол рядом с ней и сообщил, что он не женится на ней и не купит ей билеты домой. Послезавтра у нее истекает срок визы и ее депортируют из страны – он позвонит кому надо и сообщит, что она живет здесь нелегально. А потом ни у нее, ни у ее ублюдка не будет права вернуться в благословенную страну снова.

Едва шаги Дугласа растворились в гулкой тишине, Нина, стараясь не дышать, чтобы не заорать от боли, с трудом доползла до телефона и набрала номер Ольги. Единственной, к кому она могла здесь обратиться. Попросила занять денег на билет, она их вернет, как только окажется дома, ей нужно улететь завтра же, иначе Валера никогда не сможет вернуться в Америку. И это будет катастрофой! На себя ей плевать, но вдруг у Валеры действительно получится поступить в местный колледж? Она должна сделать для этого все возможное.

Нина попыталась убедить Ольгу не приезжать к ней, но та, почуяв неладное и наплевав на предупреждение, примчалась через двадцать минут, несмотря на то, что город затопило и водителей просили не выезжать без лишней нужды. Увидев Нину все так же лежащей на полу, ахнула и бросилась на помощь, не слушая ее слабые возражения.

– Плевать мне на твоего придурка, – орала воспитанная и всегда сдержанная Ольга, помогая Нине встать и добрести до дивана, – ты должна позвонить в полицию и поехать в больницу! Этого урода нужно наказать.

– Нет, нет, я тебя умоляю, только не это, шериф его друг, он все равно выкрутится, а меня просто убьет до завтра, – с трудом шептала Нина, – еще и Валера узнает, и тогда точно будет беда.

Ольга, уложив Нину на диван, отыскала в аптечке несколько таблеток болеутоляющего. Заставила выпить и не отстала от нее, пока та не пообещала, что вместе с сыном поедет к ней и Рику, где и дождется завтрашнего рейса. Мало ли, что стукнет старикану в голову. Его машины не было во дворе – наверняка поехал куда-то, где напьется и после натворит дел. Нина согласилась с доводами Ольги и, подремав полчаса, поднялась с помощью подруги на второй этаж, где начала собирать вещи. Она внимательно осмотрела себя в зеркало – к счастью, удар по лицу обошелся без последствий, она сможет скрыть избиение от Валеры.

Ольга, предложив свою помощь и получив деликатный отказ, спустилась на первый этаж и закрыла дом на все замки. Пусть красномордый беснуется, плевать. Если что – позвонит Рику, он придумает, как утихомирить старикана. При мысли о муже стало тепло. Она смотрела в окно, где продолжали сходить с ума дождь и ветер, и думала, что в этом мире везет только сволочам.

Ведь ей, человеку, не сделавшему по большому счету ничего хорошего, так необыкновенно повезло с Риком, в то время как несчастная Нина разрывается между сыном-наркоманом и стариком-садистом. В этом мире нет справедливости и никогда не было. Иначе бы Нина получила по заслугам, да и она, Ольга, тоже. Наверное, ей стоило бы радоваться, но не получалось. Было больно за несчастную женщину, и явись сейчас домой старый садюга, она бы сама с удовольствием вмазала ему.

Но Дуглас в этот вечер не вернулся, вместо него пришел Валера. Удивился, увидев дома незнакомую женщину (по просьбе Нины Ольга ему ничего не сказала), и ушел наверх, к матери.

Как обычно, после школы он полтора часа провел на тренировке, а затем они поехали к Рози, где занимались английским и математикой и целовались как сумасшедшие. Они уже все решили – поедут в колледж и поселятся вместе. Даже выберут один факультет. Рози хотела стать адвокатом, а Валере было все равно. Лишь бы остаться с ней рядом.

Поэтому открытый чемодан, уже практически полностью набитый вещами, стал сродни грозе в ясный день.

– Что происходит? – с жадным, каким-то детским удивлением спросил Валера, остановившись на пороге и глядя на проклятый чемодан. – Мы едем на каникулы?

Неужели старый скряга решил их куда-то вывезти? За эти почти три месяца он столько слышал от Рози о красотах огромной страны – начиная от Большого каньона и заканчивая пляжами Майами, что ему не терпелось увидеть хоть что-нибудь за пределами крошечного городка, затерянного в Колорадо.

Он уже потихоньку начинал ощущать комплексы сельского жителя, который нигде не бывал и ничего не видел. Даже думал поговорить с Дугласом, чтобы тот дал ему какую-то работу, за которую сможет приплачивать. И тут чемодан.

– Мы едем домой, Валера. – Мать держала в руках голубой свитер. Он был у нее, сколько Валера себя помнил. Кажется, ей подарил его отец. Мама аккуратно, даже слишком аккуратно принялась складывать свитер перед тем, как положить его в чемодан вслед за остальными вещами. Валера заметил, что у нее дрожат руки.

– Ма, что случилось? – Он сделал шаг по направлению к Нине.

– Случилось то, что мы возвращаемся, – каким-то чужим, холодным, отстраненным голосом ответила та.

– Ма, но я не могу вернуться, у меня же команда, университет, ты что, забыла? Матч послезавтра! Я могу поступить в Гарвард.

– Можешь. – Нина продолжала механически складывать вещи, борясь с острым желанием согнуться пополам. Анальгетики дали ей лишь временную передышку, и тело снова наливалось невыносимой болью.

Терпи, Нина, терпи. Сколько ты уже вытерпела, сможешь еще немного. Главное, ничем себя не выдать и не проболтаться Валере, а то наломает еще дров и вместо родного дома попадет в местную тюрьму. Она слишком хорошо помнила, как сын вступился за нее, когда Дуглас раскритиковал ее суп. Что будет, если он узнает об избиении?

– Ма, ну подожди. – Валера подошел к матери и попытался вырвать у нее из рук шерстяную юбку, но Нина неожиданно крепко вцепилась в нее.

– Отдай, – она дернула на себя и принялась лихорадочно сворачивать доставшийся трофей – дома погладит. Господи, скоро они будут дома. О том, что ждет там, она старалась не думать, как и о загубленном будущем Валеры. Может, он сможет что-нибудь придумать, пойдет работать, накопит денег, подастся на стипендию какую-нибудь, в конце концов. Главное сейчас, чтобы их не депортировали.

– Мам, да что случилось-то? Ты с Дугласом поссорилась? Ну помиритесь, подумаешь, он же псих, но быстро отходит. Ну перестань, как мы сейчас уедем? У меня команда, Рози, в конце концов! Я не хочу от нее уезжать!

Медленно, словно на старой кинопленке в заевшем проекторе, Нина повернула голову к сыну и впилась в его лицо. Такое красивое, родное и одновременно чужое. Ее любимый мальчик вырос, теперь это взрослый эгоист, который понятия не имеет, что на самом деле происходит в душе у матери и на какие жертвы ей приходится идти.

– Ты не хочешь уезжать? – тихо переспросила она.

– Нет! – воскликнул Валера и сделал попытку подойти к ее чемодану, чтобы отменить эти глупые сборы. Но Нина преградила ему путь.