— Честно сказать, — ответил Гэвин, воспринимая вопрос с шотландской серьезностью, — я не знаю, что я думаю. Мне кажется, мы ничего не упустили, Лора. Как раз это и заставляет меня верить, что миссис Брэдли права насчет убийств и что их совершил не местный житель, но что они — часть какого-то особого плана.

— Который составила лисица. Правда, что бы там ни собиралась сделать Конни, это не получилось.

— Наверняка мы этого не знаем. Но мне бы хотелось уже разобраться в этом деле. Такая мерзость — эти убийства детей. Я бы хотел изобличить Тидсона, если это он их совершил.

— Если она так говорит, значит, он их точно совершил.

— Вообще, она так не говорит, Лора. Заметь, если бы этого юного Прис-Гарварда убили, было бы не очень много сомнений насчет вины Тидсона. Но даже если допустить, что она дала нам подсказку и что Тидсон действительно убил тех двух мальчиков, мы напрасно охотились за доказательствами. Кажется, упоминалась панама. Тидсон носил здесь такую, и нет сомнений, что он ее потерял, ведь ему пришлось купить себе другую, но верен ли рассказ Поттера, что потерянная шляпа лежала под телом Боба Грира, а позже исчезла, — другой вопрос. Можно предположить, что люди, живущие рядом с Грирами и Поттерами, заметили бы мужчину в панаме. Необычный головной убор для бедных районов. Что ж, мы очень тщательно их расспросили, но ни к чему не пришли. И так все время.

— Я знаю, но должны же быть где-то доказательства. Кто-нибудь должен что-нибудь знать и что-нибудь заметить. Единственный вопрос — кто?

— «Убийство как одно из изящных искусств»[65]… Что ж, маленький Тидсон, вероятно, художник. Вы встречаете их во всех областях жизни и во всех профессиях, и, разумеется, наяда была поэтической концепцией. Интересно, что навело его на мысль о ней?.. Хотя мы даже не знаем наверняка, что это он до нее додумался. Понимаешь, это тоже не доказано.

— Ой, ладно, я об этом не знаю! Конни прямиком помчалась в ту квартиру на Грейт-Уэст-роуд. И вообще-то, Поттер не называл ту шляпу панамой. Подумай-ка над этим!

— Да, я знаю. Но она ненавидела Тидсона, и он ее пугал. Обычно мухи не летят прямиком в сеть к пауку.

— Миссис Крок говорит, что психологически они это делают. Кстати, интересно, насколько Крит нравится этой Конни? Предполагается, что она ненавидит ее так же, как ненавидит старину Тидсона, но это может оказаться неправдой.

— В любом случае Крит точно ненавидит Конни.

— Да. Я знаю, что мы не можем заставить Крит свидетельствовать против мужа, но, предположим, он действительно убийца, ты думаешь, мы можем через нее на что-нибудь выйти?

— Ну, думаю, мы спасли ей жизнь. Она могла бы сообщить нам один или два факта о своих передвижениях со времени ее первого приезда в Уинчестер, а это может помочь привлечь ее мужа.

— Не думаю, что она совершила много передвижений. Она, похоже, ничего не делала, только вышивала. И даже если бы она и могла нам помочь, против себя она свидетельствовать не станет.

— Да… Однако я все еще считаю, как и думал с самого начала, как увидел их обоих, что они друг друга не любят. И еще, кто мог почти утопить Крит, кроме ее мужа…

— Или Конни Кармоди? Согласна. Хотя с другой стороны…

— Ну есть, разумеется, мисс Присцилла Кармоди и Прис-Гарварды, мать и сын.

— Но…

— Ты не можешь ни исключить, ни включить никого из них. Никаких доказательств того или другого нет, не больше, чем доказательств в отношении убийств. Все, что ты можешь сказать, — это что у Тидсонов нет других связей в Англии…

— Насколько нам известно. В этом-то вся и загвоздка. Большую часть сведений о них мы имеем с Канарских островов.

— Не думаю, что это серьезная загвоздка. Тридцать пять лет — довольно длительный отрезок времени, и Крит, насколько нам известно, прежде в Англии не бывала.

— Однако даже это мы доказать не можем, верно? Разве что мисс Кармоди что-то знает, да и мать Крит была англичанкой.

— Я буду рад приезду миссис Брэдли. Возможно, ей удастся добиться чего-нибудь от Крит.

— Возможно, удастся. Миссис Крок видит сквозь кирпичную стену дальше, чем большинство людей, она это умеет. Но Крит — настоящая темная лошадка, а что касается утопления…

— Понимаешь, если посмотреть с точки зрения Крит, это не инсценировка. В легких у нее было полно речной воды. В этом ничего фальшивого не было. Я и раньше видел едва не утонувших людей. Это у нас в полиции обычное дело, и, думаю, основные признаки я знаю.

— Тогда она или пыталась совершить самоубийство, или…

— Вот именно. Или. Но мы должны были заметить участие другой стороны. Не могли не увидеть. Мое мнение, что это была попытка самоубийства. Знаешь, я почему-то думаю, что убийством тут не пахнет.

— А тебя не поразило кое-что еще? — осведомилась Лора.

— Да нет, пожалуй. Что?

— То, что свидетельствует против теории самоубийства и очень даже в пользу теории убийства.

— Продолжай, — встревоженно посмотрел он на нее.

— Где была одежда Крит? Мы ничего не видели.

— Ну мы и не искали. Мы были больше озабочены тем, чтобы укутать ее и перенести в машину.

— Разве самоубийца сначала раздевается? И если она это сделала и одежда все еще там… Ты же оставил полицейского, чтобы отгонять зевак и не позволять…

— …людям привносить улики, — улыбнулся Гэвин. — Оставил. Поэтому мы пойдем и поищем одежду Крит. А знаешь, я настолько заразился наядой, что даже не подумал об одежде. Показалось вполне естественным найти Крит обнаженной.

— Пусть это не будет казаться тебе естественным, когда ты женишься на мне, — предостерегла Лора. — Итак, смотри. Кто-то должен остаться здесь в «Домусе», чтобы встретить миссис Крок и отвести ее выслушать показания Крит или как там вы называете информацию, которую она может дать. Будут ли какие-то возражения, если я замечу, что это твоя работа, а поиск одежды Крит — моя?

— Вперед, — сказал Гэвин. — Я передам с тобой записку Сэндбанку.

— Сэндбанку?

— Это наш констебль. Я оставил его дежурить на месте происшествия.

— О, тогда ладно. Через час я вернусь с докладом.

Но через час Лора не вернулась. Она быстро добралась до того места на речном берегу, где они нашли Крит, и сразу же увидела констебля Сэдбанка, подойдя к нему с письменным разрешением от Гэвина.

— Очень хорошо, мисс, — сказал он, отдавая честь, — но не думаю, что вы тут много найдете. Я тут и сам осмотрелся, но ничего не увидел. Хотя трудно понять, как бедная леди могла прийти сюда обнаженной. Она или кто-то другой, конечно, спрятал одежду. Мест для поисков много. Но, на мой взгляд, это странно.