Комнатка оказалась тесной и темной – единственным источником света служило решетчатое окошечко. Позже я увидела эту решетку с другой стороны, из тронного зала, и лишь тогда поняла, как хитро устроено это место, ведь из тронного зала виднелась лишь стенка из расписных плиток за царским троном. Яркие камыши и лотосы обманывали глаз, скрывая тайную комнатку.

Перед решетчатым оконцем кто-то сложил несколько подушек, видимо, очень давно, потому что они успели основательно пропитаться пылью. От ткани исходил слабый аромат корицы. Эта комнатка мне очень понравилась. Там я чувствовала себя в безопасности, словно в маминых объятиях. Я провела час, счастливая, спрятавшись от всего мира, а потом проголодалась и решила, что больше не сержусь на няню.

Зато, конечно, она сердилась на меня. Но никто не смел меня наказывать, боясь разгневать моего отца, поэтому она лишь пригрозила рассказать ему, что я долго пропадала неизвестно где.

– И царю Соломону это не понравилось бы, царевна. С тобой ведь могло случиться что угодно! Куда ты ходила?

– Никуда, – ответила я. Мне не хотелось делиться своей тайной.

Но потом я улыбнулась ей, умоляя не говорить отцу, чтобы не расстраивать его. Няня заставила меня пообещать, что я больше не убегу и не потеряюсь. Это я могла пообещать, не кривя душой, – ведь я не потерялась. Никто во всем царском дворце не знал его лучше, чем я.

Так я завладела тайной комнатой. Когда я подросла, я отмыла ее от пыли, выбросила грязные, пришедшие в негодность подушки и положила на их место новые. Я не сказала никому, даже отцу, что знаю, как подсматривать и подслушивать, спрятавшись за троном. Хотя, думаю, он догадывался. В конце концов, в этом не было большого секрета. Возможно, он и сам пользовался этой комнаткой, когда мальчиком наблюдал за своим отцом Давидом Великим, перенимая у него умение править.

И вот теперь, пока все отцовские жены смотрели на царицу Савскую сквозь решетку женской галереи, я сидела в своем укрытии. Оттуда я, глядя мимо царского трона, видела весь зал. Никому, кроме отца, не открывался лучший вид на тех, кто представал перед троном.

Думаю, никто из собравшихся в тот день при дворе не забудет момента, когда царица Савская вошла в зал и направилась к трону. Она знала, какие слухи о ней передаются из уст в уста, знала, как жаждут все мужчины увидеть и оценить ее. И поэтому она заставила их ждать того, чего они хотели.

Прежде чем мужчины увидели царицу Юга, она показала им сокровища, которые привезла с собой. Слуги, одетые роскошно, словно царевичи, вошли с носилками, уставленными открытыми корзинами с жемчугом и благовониями. За ними появились другие. Они втащили в тронный зал тележку, доверху набитую самородками. Подарков от царицы оказалось так много, что ее слугам пришлось очень долго показывать их собравшимся в ожидании придворным. Но в конце концов последний дар занял свое место у подножия Львиного трона. Тогда и лишь тогда показалась сама царица.

Сначала вошли две служанки в таких роскошных нарядах и уборах, что величайшие царицы могли им позавидовать. Платья, выкрашенные тирским пурпуром, багряные накидки с бахромой из чистого золота. Шею и руки одной из женщин украшали изумруды, а бедра другой обвивал широкий пояс из жемчужин, сиявших, словно закатное солнце. Один этот пояс стоил целого царства.

Они подошли ближе, и я увидела, что их лица сверкают, словно драгоценные камни. Краска, покрывавшая их веки и губы, лбы и щеки, состояла из раздробленных в порошок драгоценных камней. А еще больше драгоценных камней было нанизано на серебряные цепочки, вплетенные в их затейливо уложенные волосы.

Служанки в богатых уборах подошли к подножию отцовского трона и, низко поклонившись, отступили, а потом изящно опустились на колени по обе стороны мраморных ступеней. Они застыли неподвижно, словно львы, охранявшие трон. И тогда наконец появилась царица Савская.

Она медленно вышла из тени кедровых колонн в освещенную часть зала. Там она остановилась на миг, и я увидела, что она взглядом ищет моего отца. А потом она снова двинулась к нему, улыбаясь, и, я думаю, ни один мужчина не смог бы отвести от нее глаз и ни одна женщина.

Шелк цвета слоновой кости обволакивал изгибы ее тела, словно густые сливки. Две золотые застежки в виде леопардовых лап скрепляли ее простой наряд на плечах. Два гребня из слоновой кости удерживали ее собранные сзади блестящие тяжелые волосы. Ее лодыжки были обвиты тонкими золотыми цепочками с крошечными золотыми колокольчиками. Она шла босиком.

И, пока она шагала к отцовскому трону, в огромном зале раздавался лишь один звук – легкий и нежный перезвон золотых колокольчиков.

Никогда прежде я не видела такой женщины.

Она ступала прямо и гордо. Остановившись перед троном отца, она посмотрела ему в глаза и не отвела взгляд. То была настоящая царица, которая властвовала по праву. Я думала, что она может оказаться грубой и мужеподобной. Я ошиблась.

Царица Савская была прекрасна, как летний день, когда он клонится к вечеру и тени становятся длиннее. Прекрасна, как ветер, дождь и звезды, как все зрелое и теплое. Прекрасна, как моя мать, когда она снилась мне.

Я не смогла бы сказать, сколько ей лет, это не имело значения.

– Билкис, царица Савская, приветствует Соломона, царя Израиля и Иудеи.

Ее голос звучал звонко. Как и мой отец, она умела говорить так, чтобы слышали все, собравшиеся в большом зале. Она не поклонилась отцу, ведь она была равной ему.

Встав со Львиного трона, он спустился к ней и протянул руку:

– Соломон, царь Израиля и Иудеи, приветствует Билкис, царицу Савскую. Добро пожаловать. Садись рядом со мной и оставайся при моем дворе, сколько пожелаешь.

Она подала отцу руку, и он повел ее по ступенькам к трону, приготовленному для нее. Львиный трон царя, вырезанный из кедрового дерева, покрывала позолота. Его украшали грозные львы, а ножки были сделаны в виде львиных лап. Для царицы Савской отец приказал изготовить трон из посеребренного дерева, опирающийся на леопардов. И, лишь когда мой отец и царица сели, я заметила женщину, которая держалась позади нее. «Это, конечно, дева-воительница. Амазонка». Но даже столь необычное зрелище, как вооруженная женщина, не смогло надолго отвлечь меня от царицы.

«Настоящая царица… Настолько же, насколько мой отец – царь». Я ощущала это всем своим существом. Мне и присниться такое никогда не могло, но это была правда. И еще одно я знала так же точно: я должна встретиться с царицей Савской. Чего бы это ни стоило мне.

И, когда эти слова огненными буквами вспыхнули в моем сознании, я удивилась. Почему я подумала, что эта встреча вообще может мне чего-либо стоить?

Гелика

Ее не интересовала царица Савская, но она поднялась вместе со всеми остальными женщинами на галерею над тронным залом. Легче было плыть по течению, чем думать самой. Ей бы и в голову не пришло, что она так горько пожалеет об этом, что гордость и страсть, так давно укрощенные, снова вспыхнут при виде чужеземки.