Тянуть со сдачей предместий я не стал – нужно было, чтобы противник успел втянуться в город раньше, чем нанесет сосредоточенный удар в центре, с целью охватить Малоозерск с южной стороны. Впрочем, теперь на том направлении была сконцентрирована вся наша артиллерия и, в случае необходимости, на наступающих будет обрушен настоящий град из свинца и чугуна.

Довольно быстро мы отступили за старую городскую стену. На месте градоначальников я бы давно распорядился уже разобрать ее на стройматериалы, из которых бы пару солидных зданий построил. А на месте стены сделал бы широкую улицу. Потому что старая, местами сильно обветшалая крепостная стена трехметровой высоты и в прежние-то времена могла защитить разве что от разбойников, а сейчас любая попытка укрыться за ней от пушечного выстрела грозила прямым попаданием в готовую братскую могилу.

С четверть часа нам еще удавалось удерживать за стеной вражескую пехоту, но ее количество постоянно увеличивалось, и вскоре препятствовать массовому перелезанию вражеских бойцов через стену стало просто невозможно. Мы продолжили отступление внутрь населенного пункта.

Малоозерск был городком крошечным, как раз то, что нынче было заключено внутри городских стен, считалось его центром. И было в этом центре всего три продольных улицы, тянущихся с восточной до западной окраины параллельно озеру. Вот в тесноте этих улочек улорийцев ждал горячий прием!

Все улицы и переулки были заблаговременно перегорожены баррикадами, что максимально затрудняло участие в бою кавалерии. Вошедшие было в Малоозерск кирасиры вынуждены были остановиться на восточной окраине, а привычные к боевым действиям и в конном и в пешем порядке драгуны спешились и присоединились к пехоте.

В горячке боя командирам коалиционной армии недосуг было размышлять о причинах полной безлюдности города, потому если кто-то из них и заподозрил неладное, то ничего понять, а тем более предпринять не успел. Все их действия были подчинены одной-единственной цели – овладеть Малоозерском, а быстро сделать это мешали баррикады и завалы, бешеный обстрел, ведущийся из всех удобно расположенных окон и крыш домов, летящие из-за каждого угла гранаты.

Когда улорийцы уже достаточно втянулись в центр городка, на неожиданно свободных от завалов улицах их ждал еще один неприятный сюрприз – пушки. С расстояния менее сотни метров да в зажатом с двух сторон домами узком проходе пушечная картечь наносила противнику поистине колоссальный урон.

Глядя на беспомощные попытки подданных Яноша продвинуться вперед хотя бы на метр, я пришел к мнению, что при желании мог бы удерживать город сколь угодно долго, хватило бы людей и боеприпасов. Если вдруг дело дойдет до уличных боев в Корбине, то дай бог моему венценосному противнику целым и невредимым унести оттуда ноги. Но это – совсем крайний случай, надеюсь, у него хватит благоразумия унести их раньше.

После того как улорийцы додумались-таки заняться зачисткой стоящих на простреливаемых улицах домов, я отдал приказ отступать всем на западную окраину и дать условный сигнал для подрывников.

Сколько раз уже мне приходилось сожалеть об отсутствии быстрой и качественной связи в этом мире, из-за чего постоянно приходится что-то придумывать, как-то выкручиваться всеми доступными средствами! На этот раз обошлись тремя подряд зажигательными снарядами, выпущенными из миномета в сторону озера.

Ждать пришлось мучительно долгие двадцать минут. Я прекрасно понимал, что минерам нужно было запалить шнур и успеть после этого убраться на безопасное расстояние. Но все равно хотелось поторопить события – улорийцы-то ничего ждать не желали и рьяно продолжали атаковать наши позиции.

Взрыв все-таки грянул, изрядно тряхнув землю, наполнив окрестные улицы звоном бьющегося стекла и треском осыпающейся с кровель черепицы и заставив на мгновение остановиться всех участников баталии. В город и прилегающую к нему долину, сметая все со своего пути, с шумом хлынула вода из озера. Будь Малое озеро побольше, можно было бы с уверенностью заявить, что армия короля Яноша перестала существовать, но в нашем случае все было не так просто. Озеро большим не было, потому основную опасность несла с собой первая волна.

Вода заполнила городские улицы, в какой-то момент опасно приблизившись к нашим позициям в западной части Малоозерска, расположенной несколько выше основной части города. Но на этом силы выпущенного на волю водоема были исчерпаны, и, забуксовав буквально в сотне метров от нас, вода отхлынула на пару кварталов назад.

Я еще не знал, как обстоят дела на равнине к югу от города, но даже если улорийцы не понесли там невосполнимых потерь, то атаковать, бредя по пояс в воде, все равно уже не смогут. А наши артиллеристы еще добавят им проблем, засыпав шрапнелью. Осталось разобраться с той частью армии противника, что вошла в Малоозерск и не погибла в водах озера.

– Эй, вы! – взобравшись на баррикаду, я зычно крикнул растерянно топчущимся ниже по улице улорийцам. – Сдавайтесь, пока мы вас всех не перетопили!

На нашей улице вражеских солдат осталось, на первый взгляд, сотни две, одиночные мокрые и по большей части, безоружные фигуры еще продолжали выбредать из переулков, но большой опасности они для нас уже не представляли. Ну, в самом деле, пусть на соседних улицах и по переулкам наберется еще две-три сотни обескураженных и дезориентированных, отрезанных от резервов солдат, но несколько выстрелов пушечной картечью в состоянии уполовинить их количество буквально за пару минут, а там уже будет делом техники довершить избиение при помощи штыков и пуль.

– Вперед! За короля!

Оказалось, что не все подданные Яноша обладают здравомыслием. Из толпы солдат выбрался офицер средних лет, мундир которого хотя и пострадал от нежданного купания, но все равно выделял его из общей массы. Вскинув руку, он прицелился в меня из пистолета и нажал на спусковой крючок.

Как и ожидалось, мокрый порох и не подумал воспламеняться, выстрела не последовало. Тогда ревностный сторонник короля Улории, громко выругавшись, швырнул давшее осечку оружие в мою сторону, но не добросил.

– Иди сюда, подлый трус! Сейчас я тебе покажу, как сражаются настоящие улорийцы! – не добившись успеха ни в стрельбе, ни в метании пистолета, он направился ко мне, на ходу вытягивая из ножен шпагу.

– Ваше сиятельство? – стоящие рядом солдаты вопросительно смотрели на меня, ожидая распоряжений.

– Пускай! – ответил я, с интересом наблюдая за приближающимся, кстати, в полном одиночестве товарищем, ибо желающих идти за ним в бой почему-то не нашлось.

Улорийский вельможа – и по одежде, и по манерам было абсолютно ясно, что это именно вельможа – шел, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу и хлюпая при каждом шаге попавшей в сапоги водой. Физиономия его при этом была искажена гримасой ненависти. Странные люди эти улорийские дворяне! Сколько еще раз им нужно быть битыми таридийцами, чтобы выветрить из их голов отношение к нам как к заведомо обреченным на поражение? Надо бы немного проучить этого недоделанного полководца.

– Чудик, ты кто такой будешь? – с усмешкой спросил я, намеренно провоцируя оппонента.