— Завтра уже будет поздно, Анна. — тихо ответила Лиана, с грустью глядя на горничную. — Вот почему мне так хотелось сегодня увидеться с Адамом. Я хотела… — но она не закончила фразу.

— Тогда почему вы не сказали этого, когда Его Светлость был здесь? — тихо спросила Анна, присаживаясь на край кровати.

Ее беспокоило поведение Лианы, особенно после того, как ей стало казаться, что все идет к лучшему. Она понятия не имела, что произошло на холме. И как прошел разговор Лианы с драконом, но догадывалась, что произошло нечто такое, о чем девушке очень не хотелось говорить… А дракон больше всего на свете ненавидел ложь.

Наверное, горничная должна была предупредить свою хозяйку. Возможно, ей следовало предупредить ее о том, как герцог реагирует на ложь. И все же Лиана всегда казалась такой естественной, такой искренней, что Анна не предполагала, что та способна на ложь. Прежде всего, когда речь шла о драконе.

Однако видимо, она ошибалась, и одна ее ошибка, возможно, привела к катастрофе. Хотя, с другой стороны… Неужели она должна себя винить? Как ни нравилась Лиана, не ее ли вина была в том, что герцог расстроен?

Конечно, как горничная, она не имела права винить госпожу.

Анна не хотела, чтобы герцог снова страдал. Она также не хотела, чтобы страдала Лиана. У девушки были свои недостатки, как и у всех, но она была хорошим человеком с добрым сердцем… Анна не верила в то, что Лиана нарочно солгала — и даже если это было так, она поняла свои ошибки и захотела их исправить, раз она была готова рискнуть почти чем угодно, лишь бы увидеться с герцогом и прояснить ситуацию.

— Потому что я не думала, что скрывать правду от Адама хуже, чем признаться ему во всем. — тихо ответила Лиана, закрывая глаза. — Я боялась… Я боялась того, что он обо мне подумает.

— Его Светлость гораздо лучше, чем может показаться вначале. — заверила ее горничная. — По внешнему виду не скажешь, но…

— Ты не понимаешь, Анна. — сказала Лиана, качая головой и поднимая веки. Только сейчас горничная заметила, какой усталой кажется девушка. — Я… Я сделала что-то очень плохое. Что-то… Очень глупое. Что-то, за что мне так стыдно, что я не хотела никому рассказывать… Это привело меня к тому, что ты нашла меня сегодня на холмах в этом состоянии… Я думала, что справлюсь с этой проблемой сама, но… Как видишь, я ошибалась.

— Его Сиятельство вам помог бы, достаточно сказать или попросить. — прошептала Анна, нервно поправляя складки на покрывале. — Не то чтобы он не понимал человеческих ошибок… Ведь он сам их совершал, мисс.

***

ЛИАНА

Я не ответила. И не была уверена, что Анна поняла, как далеко зашла будущая герцогиня. Это не было похоже, что я совершила ошибку. С полным сознанием, что я сделала что — то не так, я пожалела об этом. Проблема, заключалась в том, что, как бы я ни старалась найти решение, оно не приходило. Более того, мой выбор заставлял страдать еще больше и, вероятно, еще больше ранил Адама, который, ни в чем не был виноват.

***

Анна понимала гораздо больше, чем показалось Лиане. С одной стороны, признание девушки пугало ее, ведь это означало, что она действительно сделала то, что дракону было очень трудно простить. С другой, она не лгала, говоря, что Адам знал о человеческих ошибках, потому что сам немало их совершил. Он не был без греха. Своей гордыней, высокомерием, нетерпением и свирепостью он навлек на себя много страданий. Он был бы лицемером, если бы не прощал подобных проступков другим, и хотя о нем можно было сказать много плохого, он никогда не лгал. Драконы чувствовали ложь. Она приносит им страдания.

— Я не знаю, как смотреть ему в глаза. — призналась Лиана, что удивило Анну, только сейчас она начала понимать, насколько доверяла ей будущая герцогиня, и это было огромной наградой. Она не могла не улыбнуться.

— Не беспокойтесь об этом сейчас. Его Сиятельство не так злопамятен… И уж тем более не в отношении тех, кто ему небезразличен. — спокойно ответила Анна. — О вас, могу ручаться, он заботится больше, чем о себе. Он простит и успокоится, и тогда госпожа поговорит с ним… Только честно. Нет ничего другого, что Его Светлость презирал бы так же сильно, как ложь или неполную правду. Половина правды, говорит он, это целая ложь, поэтому лучше избегать неясных ситуаций. А теперь… Теперь вам пора спать.

ПРОДА ПРОДА ПРОДА ПРОДА ПРОДА ПРОДА ПРОДА ПРОДА ПРОДА

***

ЛИАНА

Я понимала, что теперь в этой ситуации мало что могу сделать. Нужно расслабиться и попытаться успокоиться в надежде, что Анна была права и на следующий день утром я увижу дракона и расскажу ему всю правду.

Не было причин не верить Анне, горничная прекрасно знала герцога, ведь она работала здесь уже давно. И уж тем более она знала его лучше меня.

— Можно еще одну просьбу, Анна? — спросила я, глядя на горничную.

— Конечно, мисс. — ответила служанка.

— Найди в моей шкатулке тонкую серебряную цепочку, и надень на нее кольцо. Я боюсь, что снова потеряю его.

Анна слегка улыбнулась.

— Так и сделаю, мисс. — ответила она. — Не волнуйтесь и постарайтесь уснуть, хорошо?

Я была в восторге от своей служанки. И доверяла ей больше, чем кому-либо за всю свою жизнь. Впрочем, пока никто, кроме Адама, так не заботился обо мне. Анна была похожа на ангела-хранителя, который охранял меня на каждом шагу.

Тихо вздохнув, я закрыла глаза, и меня тут же поглотил сон, крайне беспокойный.

***

АДАМ

Я сидел в кабинете, несмотря на усталость. Вся ситуация очень волновала, и то, что Лиана хотела поговорить, расстроило еще больше. Нет, я не сержусь на нее. Я в ярости от того, что не могу справиться с этим. Что не могу понять всю правду, и ревность только отдаляет от цели.

Меня раздражает, что я так слабо доверяю своей невесте, что не могу ей поверить. Может быть, я даже верил ей, только страх собственной уязвимости толкал к сомнению, с которым я не мог справиться.

— О, всевышний… — простонал я, хватаясь за голову.

Невыносимая боль мучила уже давно, но я не хотел принимать зелье, которое предложил Якоб.

Услышав стук в дверь, захотелось крикнуть, что в этот вечер я больше никого не хочу видеть. Чтобы все ушли и оставили меня в покое. И все же, как ни парадоксально, именно этой ночью я не могу себе этого позволить.

— Войдите! — прорычал я.

Дверь отворилась, на пороге стоял Яков, измазанный грязью и такой же усталый, как и я.

Он молча поклонился.

— Вы только что вернулись? — спросил я.

— Да, Ваша Светлость. — спокойным, хотя и несколько обеспокоенным тоном ответил Яков. — По указанию Его Светлости. Мы продолжили поиски. Когда стемнело, Первази принес лампы, и мы пошли дальше.

Я тихо вздохнул.