Сияние окутало дракончика серо-перламутровым коконом и… погасло. Что за черт? Лучики снова и снова пытаются закутать младенца дахаков, но стоим им коснуться, как они тут же гаснут. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, голова закружилась и в огромной пещере вдруг стало нечем дышать.

Я пошатнулась, но Лорс тут же оказался рядом, поддержал и прижал к себе, придерживая за талию. А я… Пробовала опять. В ушах зазвенело, а из носа полилось что-то горячее. Только когда первые капли сорвались с подбородка и упали на платье, поняла, что это кровь.

— Хватит! — зарычал таори. — Ты теряешь силы, отоми. Тебе необходим отдых и энергия.

Да, да! Энергия! Мне необходима энергия, дракончику необходима энергия… Сияние не гасло, оно впитывалось. Просто моих сил не хватало. Катастрофически, фатально не хватало.

— Убери от яйца руки! — приказал Лорс.

— Нет! — выдохнула я, понимая, что если я их оторву от поверхности яйца, то у малышки не останется шанса на жизнь. Я ее шанс — единственный и последний.

— Отоми… — простонал мой спаситель. — Я не могу тебя потерять, слышишь? Даже ради всех дахаков вселенной!

А вот это, из уст того, кто связан долгом и спасение всего живого ставит выше собственной жизни, прозвучало настоящим откровением. Потому что для меня он тоже был дороже всех, и неважно, дахаки они или кто-то иной. Просто дороже, ближе и роднее.

«Откройся миру! Откройся! Впусти в себя то, что по праву рождения твое», — Агрита явно нервничала не меньше Лорса. Я чувствовала, как мать дахаков разрывается между мной и своей еще не рожденной дочерью. Как женщина ее понимала.

Откройся… Легко сказать. А как? Голова раскалывалась от пульсирующей боли, из носа уже откровенно текло, а лучики с каждой попыткой становились все слабее.

— Так. Все. Хватит! — гневно выкрикнул Лорс и…

— Поцелуй меня! — приказала я, так и не открыв глаз. Понимала, если не отвлеку таори, то меня оторвут от яйца насильно.

Первый раз приказала великому таори-дахаку. А он взял и послушался, и целовал не зло, нежно так, словно гладил, пытаясь каждым касанием показать, насколько я важна для него. Поцелуй вышел с металлическим солоноватым привкусом крови, но разве кого-нибудь это смущало? Нет, наши губы впитывали тепло и ласку друг друга. Не хочу, не хочу покидать его! Хочу, чтобы в мире были и я, и Лорс, и маленькая толстопопая драконица, умильно переваливающаяся по лужайке перед нашим домом, да все, пусть будут все! И совет, и нао, и мудрые урсуле, и даже свекр. Я принимаю этот мир со всеми его потрохами.

Что-то изменилось. Определенно. Потому что теперь я не излучала сияние, я его притягивала. Маленькие и большие, яркие и не очень лучики устремились ко мне со всех сторон. Мне даже стало казаться, что величественные космические драконы тоже посылают своим потомкам часть скопленной энергии.

— Спасибо, — прошептала Лорсу и чуть отстранилась.

Я ощущала себя прекрасным энергетическим цветком, который словно впитывал солнечные лучи, а потом перерабатывал их, отдавая миру свою прелесть и дивный аромат. Новый сияющий поток хлынул к малышке, она дрогнула и пошевелилась. А потом крошечные коготки застучали по скорлупе, и на яйце появилась трещина. Еще одна… И еще… Пока шар на раскололся. На груде осколков сидело невероятное создание, нежное и ужасно милое. Оно смотрело на меня, на своих сородичей и на новый мир, в котором предстоит жить, васильковыми доверчивыми глазами.

Не позволю исчезнуть чуду! Никогда!

— Иди-иди сюда, маленькая! — улыбнулась я, присаживаясь перед дракончиком на корточки.

— Фха-а-а-а! — радостно сообщили мне и сделали робкий шажок вперед, тут же сев на перевешивающий зад.

— Как вы ее назовете? — спросила Агрину, поглаживая нежные чешуйки на голове малышки.

«Разве не очевидно? — усмехнулась мать дахаков. — Ее имя Варя».

— Да ты моя крестница, Варюша, — рассмеялась и подмигнула смешному новорожденному дракончику, норовившему вновь подняться на толстые лапки.

— Ей очень пойдет твое имя, отоми. — Лорс присел рядом и тоже погладил дахака. — Такая же непосредственная и непоседливая.

— Хмм… — «Непоседливая» — это вообще ни капли несправедливо. Я на этой Арии только и делаю, что жду его. А все приключения происходят сами собой.

— И такая же красивая, как ты! — быстро исправился таори, взглянул в мои глаза.

Что я там говорила о несправедливости? Нет, не помню.

На этот раз поцелуй вышел быстрым. Драконы хоть и не люди, но все равно разумные. И если у меня имеется свой персональный совершенно невозможный мужчина, то у них одна самка на всех. А на кладку яиц может никакой космической тао не хватить.

Драконний смех в голове заставил поморщиться. Хорошо бы узнать, как убавлять звук в таких случаях. Я поднялась, подошла к озеру и с удовольствием умылась, смывая кровь и усталость. Варюха как кошка терлась об руку таори. Маленькая, а уже женщина. Ко мне она отнеслась более сдержанно, а к Лорсу прониклась.

— Нам пора возвращаться, — произнес он, напоминая, что на поверхности нас тоже ждут неотложные дела.

Но я считала иначе. Сейчас мне просто необходимы были некоторые ответы. А поскольку говорить с дахаками могла только я, то Лорс мог бы попросту почувствовать себя лишним.

— Ты иди, а я очень скоро, — улыбнулась ему, подойдя почти вплотную.

— Уверена?

— Вряд ли со мной что-то произойдет, когда рядом тринадцать дахаков.

— Не задерживайся.

Он еще раз сладко поцеловал, а потом засиял и исчез. Агрина все поняла верно и отправила его к дому, где в спешке мы оставили высоких гостей. Мне же предстоял долгий и обстоятельный разговор.

Лорри улегся рядом с Агриной, образовав их телами имровизированный манеж для новорожденной, мощные хвосты замыкали композицию. Я оказалась заперта вместе с малышкой, которую, впрочем, не огорчило ограничение пространства. Слишком уж сильно была занята драконья Варька изучением мира и существ ее окружающих.

Мне же предлагалось присесть на протянутую Лорри лапу. Намек понят. Разговор предстоял долгий, и драконы вполне осознавали это.

«С чего начнем, маленькая тао?» — спросила Агрина, поднимая когтем распластавшуюся по подстилке из водорослей малышку. Толстые лапки еще плохо держали грузное тельце.

— С самого начала и начнем, — вздохнула я, усаживаясь на лапу огромного дракона, как на кресло. Не мягко, конечно, но вполне сносно.

«С сотворения мира?» — удивилась мать дахаков.

Очень смешно! Вот просто обхохочешься. Так и знала, что будут шутки в стиле черного драконьего юмора, но я слишком устала, чтобы терять время на пустые разговоры. Хотелось уже хоть ненадолго отключиться от действительности, которая, словно снежная лавина, обрушивалась на меня и крутила в немыслимых позах снова и снова.