– Мы готовы поставить подписи.

Спустя десять минут, тянувшихся вечность, пока что действующие супруги вернулись в переговорную.

Эти десять минут отняли у них десять лет жизни, и сейчас они оба выглядели ужасно уставшими и замученными.

Я едва узнавала Галину Яковлевну, которая вошла сюда сильной и роковой женщиной, а сейчас смотрела в пустоту стеклянным взглядом, судя по всему, осознав происходящее окончательно.

– В таком случае, давайте еще раз пройдемся по требованиям сторон, – пухлый адвокат с очках с тонкой оправой прочистил горло и принялся зачитывать содержимое бумаг как приговор.

Я не слушала его, а если и слушала, то не отражала содержания речи. Тоскливым взглядом я смотрела на свекровь и думала, что очень скоро я окажусь на ее месте и буду сидеть над бумагами о бракоразводном процессе с занесенными над ними ручкой.

– Григорий Борисович, вот здесь Ваша подпись. И здесь, Галина Яковлевна.

Синие чернила всего на мгновение зависли в миллиметре от бумаги, но один взмах ресниц, и две подписи украшали официальный документ, по которому Миролюбов Григорий Борисович и Миролюбова Галина Яковлевна больше не приходились друг другу мужем и женой.

– Ну вот и все, – новоиспеченный мужчина в разводе первым нарушил тишину и саркастично хмыкнул. – Сорока лет как не бывало.

– Нельзя так говорить. Эти сорок лет были в нашей жизни, и я бесконечно этому рада. Ты помог мне стать той, кем я являюсь.

– Мои успехи – это наши успехи. Прости, если что было не так.

– Бог простит, – женщина смахнула со щеки несуществующую слезу и первой вышла из-за стола.

Мы с Настей синхронно переглянулись, взглядом попрощались с присутствующими и поспешили вслед за нашей сегодняшней подопечной, пока ее не разорвали на кусочки журналисты.

Женщина шла впереди, делая широкие шаги, а мы поспевали следом, постукивая тонкими каблуками по кафельным плиткам.

– Галина Яковлевна, водителя попросить отвезти Вас домой?

– С ума сошла? – я ответила своей помощнице за свекровь. – Мы поедем ко мне. Сейчас лучше не оставаться в одиночестве.

– Только не надо вот этой жалости. Я теперь свободная, а не одинокая.

– Ваш настрой мне определенно нравится.

Отправив Галину Яковлевну с Настей к машине под покровительством двух охранников, сама я устремилась к толпе журналистов, которых наши люди едва сдерживали.

На улице стоял ужасный холод. Короткая шуба едва спасала от пронизывающего ветра, и я глубже куталась в нее, чтобы не промерзнуть до костей и не продемонстрировать на камеру свой округлившийся живот.

Представители печатных и электронных изданий наперебой выкрикивали вопросы, тыкали в меня микрофонами и щелкали объективами камер.

Будучи человеком привыкшим, я заняла позицию в нескольких метрах от толпы и одним жестом успокоила акул пера.

– Добрый день, коллеги. Развод Миролюбова Григория Борисовича и Миролюбовой Галины Яковлевны только что состоялся на взаимно согласованных условиях. Стороны претензий друг к другу не имеют и разошлись мирно как взрослые люди.

– А что с холдингом? – перебил меня кто-то из толпы.

– Произошедшее сегодня никак не повлияет на деятельность компании, точно так же, как и на состав руководства.

– Что Вы скажете о второй семье Вашего свекра? Они здесь?

– Сказанное мной прошу считать официальным комментарием представительства холдинга, все остальное будет выпущено позже в статьях или в интервью Галины Яковлевны и Григория Борисовича. На данный момент это вся необходимая информация. Всем спасибо.

И хоть вопросы на меня сыпались градом – тактичные и не очень – я предпочла развернуться и уверенно удалиться к машине.

Охранники начали разгонять толпу журналистов, которые, конечно, хотели дождаться появления Григория Борисовича и его команды, чтобы задать вопросы, ответы на которые не получили, но я точно знала, что свекр сделает все возможное, чтобы даже не пересечься с этими писаками.

Моя работа была закончена, так что я с облегчением села в такси, где могла почувствовать себя не пиарщиком, а обычной женщиной, свекровь которой только что развелась.

– Ну что, девочки, поедем отмечать? – хитро предложила я с переднего сидения. – Я заказываю доставку. Настя, на тебе алкоголь!

– Я тоже приглашена? – девчонка немного смутилась, но Галина Яковлевна по-матерински взяла ее за руку и мягко улыбнулась.

– Ты мне уже почти как дочь. Так что будем отмечать мой развод все вместе. И, Оля, я хочу стриптизера!

– У Вас развод, а не девичник, – усмехнулась я.

На автомобиле, предоставленном холдингом, водитель довез нас до жилого комплекса, где находилась моя квартира.

Пока Настя оформляла доставку продуктов и готовых блюд из ресторана, мы с Галиной Яковлевной изучали ассортимент ближайшей винотеки.

И все равно, что на часах было едва за полдень. Развод, который поставил точку в отношениях с сорокалетней историей, позволял нам устроить застолье прямо посреди дня.

– Настенька, наливай винцо, будем дегустировать. Да куда ты льешь? – недовольная женщина выхватила из рук моей помощницы миниатюрные хрустальные бокалы и достала из стеклянного шкафчика стаканы. – Мы, что, школьницы, чтобы этими наперстками пить?

– Только не напейтесь как школьницы на выпускном, очень вас прошу.

– А ты завидуй молча, – Галина Яковлевна сунула мне в руки стакан с апельсиновым соком и одним глотком осушила содержимое своей тары. – Мне сегодня можно всё.

Как ни странно, у этих посиделок не было налета грусти или печали. Пару раз горестно всхлипнув о днях минувших, Галина Яковлевна утерла слезы и пообещала превратить этот день в праздник.

– Не представляю, что смогу так же, – сказала я, когда моя свекровь от души насмеялась вместе с Настей, вспоминая историю времен романтической молодости.

– Сможешь лучше! Ну не грустить ведь, ей богу. Время назад не вернешь, а все что ни делается, все к лучшему.

– Да, но… – я потупила взгляд в пустой стакан и отрицательно качнула головой. – Мы с Борисом будем разводиться меньше, чем через месяц. Я отпустила его, но не могу отпустить наш брак.

– Было бы за что держаться…

– Нужно просто признать, что ваш брак получился… бракованным.

– Настюша, звучит как тост! – две подвыпившие женщины отсалютовали друг другу стаканами с вином, а я только хмыкнула, подыгрывая им апельсиновым соком.

Почему-то мне и впрямь делалось грустно, когда я задумывалась о разводе. Но, конечно, мыслей остановить процесс у меня не возникало.

Чувства к Борису прошли, наш брак превратился в настоящий ад, и ничего больше не держало вместе. Но было обидно, что десять лет совместной жизни и взаимных усилий пошли насмарку.