Чтобы слышать эти звуки, я начала напевать мелодию песни Mamma Mia, но в следующий миг мимо матери и дочери пронесся четвероногий меховой мячик и скрылся в заднем углу кладбища, в старой его части, где было трудно различить, что было могилами, а что дорожкой среди нагромождения треснувшего мрамора и давно пропавших надгробий. Обежав большой кирпичный мавзолей с серой гранитной доской, пес затявкал. Я было цыкнула на него, чтобы он прекратил лай, но тотчас умолкла, увидев, как он метнулся к другой стороне мавзолея, – следом за прозрачным хвостом лохматой собаки, исчезнувшей за углом.

Я уже собралась броситься за ним вдогонку, когда мой взгляд упал на мемориальную доску на стене мавзолея. На ней были выгравированы череп и крылья, а под ними крупными печатными буквами высечено: «Маниго».

Я остановилась, чтобы пробежать глазами список имен, который брал свое начало за несколько поколений до Американской Революции. Вверху этого списка были начертаны имена Гарольда Вентворта Маниго и его жены Анны. Она умерла в 1939 году, ее муж – чуть позже в том же году. Ниже стояли имя и дата рождения Джулии и дефис перед пробелом, оставленным для даты смерти. Но хотя там было достаточно места, брат Джулии, Уильям, не был указан ни под именем Джулии, ни над ним, ни где-либо еще. Как будто о нем совершенно забыли.

Генерал Ли помчался за угол, его новый четвероногий друг за ним по пятам, как вдруг мой пёс резко повернулся и набросился на собаку-призрака. Они тут же сцепились, и теперь по земле катался большой меховой ком.

Дочь-подросток, которую я заметила раньше, обернулась и посмотрела на них с интересом. Я улыбнулась, пытаясь понять, что, по ее мнению, она видит.

У меня под ногами возникли едва ощутимые подземные толчки. Почва начала осыпаться, проваливаясь вниз. Внезапно вспомнив разрушительное землетрясение 1886 года, я посмотрела по сторонам. Но нет, больше ничего не двигалось. Я посмотрела на свои ноги и поняла, что тону. Почва двигалась, и мыски туфель уже покрывал слой земли.

Я вскрикнула, пытаясь вытащить ноги, но они как будто приклеились к темной, осыпающейся земле, как будто что-то под ней крепко удерживало их. Темная тень, возникшая в виде маленького пятнышка у основания мавзолея, растягивалась в стороны и росла, распространяясь, как черные чернила, вверх по кирпичной стене, покачиваясь, словно кобра под музыку флейты. Мои ноги как будто приросли к земле, по коже пробежал холод, и даже солнце внезапно скрылось за густым облаком.

Уходи! – прогрохотал в моем ухе голос. Я оглянулась на мать и дочь. Интересно, слышали они его? Похоже, что нет. Они по-прежнему были сосредоточены на какой-то могиле. Дочь фотографировала, мать записывала что-то в блокнот. Похоже, они даже не подозревали, что земля разверзлась под моими ногами и что-то мерзкое и темное поймало меня.

– Я сильнее тебя, – попыталась закричать я, но слова мои прозвучали едва ли громче шепота. – Я сильнее тебя, – повторила я, на этот раз чуть громче. Мать и дочь повернулись в мою сторону. Фотовспышка произвела двойной эффект: у меня перед глазами поплыли яркие пятна света, зато нечто, тянувшее меня под землю, ослабило хватку.

– С вами все в порядке? – спросила женщина, помогая мне подняться с земли.

– Да. Да, со мной все в порядке, – ответила я, отряхивая колени. Затем посмотрела вниз, на борозду в грязной траве. – Просто я не заметила эту ямку и оступилась.

Обе – и мать, и дочь – посмотрели на меня так, будто ожидали, что я объясню, с кем я разговаривала. Меня спасло появление Генерала Ли. Пёс выпрыгнул из-за угла и побежал прямо ко мне. Я схватила его за поводок, хотя пёс больше не пытался никуда от меня убежать.

Девушка смотрела на снимок, который она только что сделала, ожидая, когда он проявится.

– Спасибо, – поблагодарила я и собралась уйти. Но, похоже, у Генерала Ли были иные намерения: он сидел и смотрел на моих будущих спасителей.

– Какой милый пёсик, – сказала мать и наклонилась, чтобы почесать его за ушами. – Какой он породы?

Смирившись с тем, что мне придется задержаться здесь еще на несколько минут, я сказала:

– Я вроде как получила его в наследство, так что кто его знает. Хотя другие люди говорят, что он, по крайней мере, наполовину гаванец – это такая порода, которая не линяет. Насчет второй половины ничего сказать не могу.

– Он просто чудо. И такой милашка.

– Мама! Мне кажется, я вижу силуэт. И лицо! – воскликнула девушка, и в ее голосе прозвенело волнение.

Я потянула за поводок:

– Давай, Генерал Ли. Пошли.

Девушка сунула мне под нос моментальный снимок:

– Посмотрите! Видите глаза и рот? Это определенно лицо. И, похоже, он наклонился к вам, чтобы что-то сказать вам на ухо.

Я нехотя посмотрела на фотографию. Это действительно было лицо, и я узнала в нем человека, которого видела в башне в доме на Монтегю-стрит.

– По мне, это просто какое-то пятно. – Я постаралась придать своему голосу спокойствие. – Впрочем, если слегка напрячь воображение, то да, в нем можно разглядеть лицо.

Они обе посмотрели на меня, одинаково нахмурив брови, как будто засомневались в том, что я разумное и зрячее существо.

– Мне пора. Еще раз спасибо. – Не желая вступать с моим псом в очередную схватку за власть, я нагнулась, подняла его и, взяв под мышку, словно мохнатый футбольный мяч, быстро вышла за ворота кладбища.

Я разок оглянулась, задаваясь вопросом о том, видели ли они также размытый силуэт женщины с длинными светлыми волосами, маячивший между мной и темной тенью. Кстати, я ведь почувствовала ее присутствие, вспомнила я сейчас, еще до того, как появились девушка и ее мать, и мне тотчас стало спокойней на душе, как будто рядом со мной стояла моя собственная мать, готовая в любой миг прийти мне на помощь.

Я поставила пса на землю и ускорила шаг, стремясь как можно быстрее удалиться от кладбища, и пока я шла, мне не давал покоя вопрос, почему Бонни была там и почему меня по пятам преследовала печальная мелодия песни, которую я никогда раньше не слышала.

Я почти взбежала по лестнице Огнеупорного здания на Митинг-стрит, в котором располагалась библиотека Исторического общества Южной Каролины. Нола нехотя топала по ступенькам следом за мной, явно не горя энтузиазмом по поводу нашего прихода сюда. Но с того момента, как я в последний раз виделась или разговаривала с Джеком, прошло уже почти две недели. В отчаянии я решила взять дело в свои руки и предложила отвезти Нолу домой к Джеку, где она бывала дважды в неделю, вместо того чтобы ей идти туда пешком. Но прежде у меня была назначена встреча с Ивонной Крейг. Хотелось узнать, удалось ли ей что-нибудь выяснить о семье Маниго, и желательно разжиться информацией о Джеке.

Поднявшись по винтовой каменной лестнице, мы застали Ивонну в одной из забитых книгами комнат, где она сидела за овальным столом из темного дерева, на котором перед ней высились стопки книг и блокнотов. Увидев нас, она взглянула на часы, и лицо ее осветила улыбка.