Я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы я знала, что он все еще чувствует… что-то. Но хотя мы стояли на расстоянии менее фута друг от друга – так близко, что чувствовала на его коже запах древесного дыма, казалось, что нас разделяют многие мили.

Но тут Нола открыла дверь:

– Мелли, Софи говорит, что пора. Ее отец уже ждет на улице.

Я в панике посмотрела на нее:

– Попроси Софи подождать еще одну минутку.

Я не стала ждать, когда она вернется внутрь. Обернувшись к Джеку, я глубоко вздохнула и прошептала:

– Я беременна.

Возникла короткая пауза, затем Джек наклонился ко мне, как будто внезапно потерял слух.

– Я сказала, что я беременна.

Наверно, так было при строительстве Вавилонской башни, когда люди пытались разговаривать друг с другом, но никто друг друга не понимал.

– У меня будет ребенок, – сказала я на тот случай, если ему непонятно слово «беременна».

Джек несколько раз моргнул, причем каждый раз его глаза были полны разными эмоциями, ни одну из которых я так и не смогла истолковать, потому что мои глаза застилали слезы. Джек продолжал смотреть на меня и моргать:

– Но как ты можешь быть беременна?

– Беременна? – Голос Нолы вернул нас на грешную землю.

Мы как по команде повернули головы. Нола и Софи стояли в дверях, на лицах обеих растерянность, почти такая же, как и на лице Джека. Нола даже закрыла ладонями глаза, как будто пыталась заблокировать мысленную картинку.

– Папа! Как ты мог? Ты что, не знаешь, как нужно предохраняться?

Софи взяла Нолу за руку и повела по коридору к лестнице.

– Как бы мне ни хотелось услышать остальную часть этого разговора, Мелани, у меня свадьба, и я не могу ее пропустить. Я буду снаружи с моим отцом и Нолой, жду тебя. У тебя есть две минуты.

Когда я повернулась к Джеку, он больше не был похож на человека, привязанного к железнодорожным рельсам, на которого летит поезд. Вместо этого передо мной был старый Джек с хитрющими глазами и не менее хитрой усмешкой, тот самый, в которого я влюбилась, несмотря на все мои усилия этого не делать. Он нежно положил руки мне на плечи.

– Ребенок. Ничего себе! – Его большие пальцы коснулись моей голой кожи, и от этого прикосновения кровь галопом понеслась по моим жилам. – Даже не знаю, что сказать.

«Я люблю тебя», хотела я подсказать ему, но вместо этого молчала, моргая, чтобы не разреветься. Постояв в ожидании еще мгновение, я отступила, почувствовав, как его руки неохотно соскользнули с моих плеч.

– Мне пора, – сказала я, пятясь, затем повернулась и зашагала в том же направлении, что и Нола и Софи.

– Выходи за меня замуж, Мелли.

Я резко застыла на месте. Так резко, что у меня закружилась голова. Из всех ответов Джека, которые я могла себе представить, этот даже не всплывал на поверхность.

Я повернулась к нему, любуясь лицом, которое я обожала, улыбкой, которая появлялась в моих снах чаще, чем я была готова признать. Но моя главная мысль была о Бонни, о том, как она оставила его будучи беременна Нолой, уверенная в том, что въевшееся в его характер чувство долга опутает их обоих, вынудив его, независимо от его истинных чувств, поступить так, как он считал единственно правильным. У меня перехватило дыхание:

– Нет, Джек. Я не могу.

Он шагнул вперед и остановился:

– Это как понимать, «я не могу»? Мне казалось, ты сказала, что любишь меня.

Я пристально посмотрела на него, ожидая, что он заполнит пустое пространство теми единственными тремя словами, которые заставили бы меня передумать. Я проглотила мое разочарование.

– Да, Джек. Я люблю и буду любить всегда. Но я не могу выйти за тебя замуж.

Не дожидаясь, когда я снова разревусь, я повернулась, бросилась по коридору и выбежала на яркое солнце августовского чарльстонского утра.

Карен Уайт – многократный лауреат премии «The Best Romance Writer of America».

Ее романы издаются во всем мире, в них гармонично сочетаются романтика и загадка. Цикл романов «Tradd Street» – о приключениях медиума Мелани Миддлтон – стал культовым, сегодня вышло 7 книг, тираж которых превысил 1 000 000 экземпляров.