— С вами все понятно, господин Азаров, — вслух произнесла Лена.

Она перемыла чайную посуду, проверила содержимое холодильника и кухонных шкафчиков. Убогий ассортимент. Ну, ничего, сейчас писатель наверстает упущенное, или она ничего не смыслит в мужчинах.

Время шло, а хозяин дома не возвращался. Лена начала нервничать и перебегать от окошка к окошку. Не хватало, чтобы клиент попал под машину, когда она, наконец, ухватила удачу за скользкий хвост! Пару раз звонил телефон, но Лена не брала трубку. На всякий случай посмотрела определитель номера, чтобы выяснить, кто названивает писателю по вечерам.

Когда телефон зазвонил в третий раз, Лена не выдержала. Вдруг с Антоном действительно что-то произошло? Вдруг ей звонят из больницы? Она схватила трубку и сказала:

— Слушаю вас.

На обратном конце провода повисло изумленное молчание. А потом приятный женский голос осведомился:

— Могу я поговорить с Антоном?

— Его нет дома, — ответила Лена.

— Простите, а с кем я говорю?

Лена собрала в кулак всю свою волю и ответила:

— С его секретарем. Что передать господину Азарову?

— С его секретарем, — повторила женщина, неуловимо пародируя интонацию собеседницы. — И давно вы с ним… работаете?

— Что передать господину Азарову? — повторила Лена, словно не расслышав многозначительной паузы.

Женщина засмеялась и дала отбой. Лена пожала плечами и тоже положила трубку на место. Первоначальный вывод об отсутствии женщины оказался неверным. Просто писатель Азаров ревниво оберегает свою свободу и не разрешает захламлять квартиру женскими шмотками. Выходит, у нее есть соперница.

Страха Лена не испытывала. Было бы гораздо хуже, если Азаров оказался гомиком или импотентом, а так — все в порядке. Нормальный здоровый мужчина должен поддерживать отношения с женщиной. Как говорила Ирина Муравьева в известном фильме: «Мы ихних женщин ничуть не хуже!»

Лена включила свет в ванной и внимательно исследовала в зеркале свое лицо. Повернула голову влево-вправо, отогнула пальцем губы, проверила белизну зубов. Собрала волосы на затылке, снова распустила их по плечам, полюбовалась красивым блеском. Что ж, посмотрим, как сопернице удастся выиграть в схватке с молодостью, красотой, умом и железной целеустремленностью. Судя по голосу, дама не первой молодости. Дай бог ей здоровья, бедняжке.

Наконец раздался звонок, и Лена бегом бросилась открывать. Распахнула дверь и тихо ахнула. С писателя ручьем стекала вода, сумки в его руках выглядели устрашающе огромными.

— Господи, Антон, вы же насквозь промокли!

Лена посторонилась, и Антон шагнул через порог. Опустил на пол пакеты и начал расстегивать пальто замерзшими неповинующимися пальцами.

Лена несколько секунд наблюдала за тщетными усилиями, потом отстранила руку Антона и быстро справилась с пуговицами. Помогла снять пальто, повесила его на плечики, подала тапочки. Она еще днем заметила, какое сильное впечатление произвел на писателя этот невинный жест.

Антон, стуча зубами, влез в тапки и перетащил пакеты к кухонному столу.

— Разберитесь сами, а я пока переоденусь, ладно? — попросил он.

— Разумеется!

Антон удалился в спальню, а Лена начала разгружать сумки. Выложила на стол баночку лососевой икры и мысленно облизнулась. Давненько она не позволяла себе подобной роскоши. Похоже, эту неделю можно смело считать курортной.

Разобравшись с продуктами, Лена поворошила сумку с новой одеждой. Почему так много вещей? Она просила купить только колготки! Может, писатель тоже решил немного прибарахлиться?

Лена вытащила из пакета симпатичную спортивную курточку с капюшоном, повертела ее так и сяк. Размерчик-то не писательский. Может, гостеприимный хозяин решил сесть на жесткую диету, а курточку купил в качестве стимула? Ерунда. Даже если писатель Азаров усохнет до сорок четвертого размера, ниже ростом он не станет и руки у него будут такие же длинные. Выходит, курточка предназначается Лене. А еще ей предназначались новые джинсы, спортивный костюм, утепленные кроссовки тридцать седьмого размера, маечка, свитер и несколько пар носков. Все вещи фирменные, качественные и, несомненно, дорогие.

Лена разложила на диване обновки и сосредоточенно нахмурилась. Как это понимать? Писатель пытается ее подкупить, или это бескорыстный красивый жест тайного романтика? Лена дождалась возвращения Антона, кивнула на новые вещи и потребовала объяснений:

— Что это значит?

— Это значит, что вам нужно что-то носить, — ответил Антон. Он успел заранее подготовиться к предстоящему объяснению, но все равно ужасно нервничал. — Спортивный костюм удобно носить дома, но нужно еще и на улицу выходить. В чем вы собираетесь встречать поезд? Знаю-знаю! — перебил Антон Лену, не дав ей высказаться. — У вас есть свои вещи! Лена, вы осмотрели юбку? Нет? Может, она порвана! Поэтому я купил джинсы. На всякий случай.

— А куртку и кроссовки вы тоже купили на всякий случай? — сурово спросила Лена.

Антон кивнул.

— Я подумал, что гулять в спортивной куртке гораздо удобнее, чем в вашем пальто. Его, кстати, тоже нужно сдать в чистку. А кроссовки для вас сейчас предмет первой необходимости. Как вы собираетесь ковылять на таких каблуках с травмированным коленом?

Лена не сразу нашлась что ответить. Про травмированное колено она позабыла. Может, принять подарок? Вещички-то симпатичные, качественные… Однако пришлось отказаться, чтобы не выходить из образа:

— Антон, я вам очень благодарна, но для меня это чрезмерная сумма. Не забывайте, я всего лишь скромная студентка.

— И очень хорошо, — ответил Антон. — Вы будете носить новые вещи до тех пор, пока не попадете домой. А потом я отдам их в интернат. Хорошо?

Лена нерешительно оглянулась на заманчивые обновки.

— Соглашайтесь, — настойчиво повторил Антон. — Для меня это… — Он хотел сказать: «Не бог весть какие деньги», но вовремя спохватился и закончил по-другому: — Мне это будет приятно. Правда, Лена, не будьте чересчур принципиальной. Идите, переодевайтесь.

Лена немного поколебалась, потом подхватила с дивана новые тряпки и, прихрамывая, ушла в спальню. Хорошо, что писатель напомнил ей о травмированном колене. Есть повод не ходить в академию. На повестке дня стоят более серьезные задачи.

Лисбет переходила из комнаты в комнату нового дома, осматривалась и боялась проснуться. Неужели это она, Лисбет Рейнирс, дочь плотника Питера Рейнирса? Она вот уже два с половиной года жена известнейшего художника Франса Хальса? Неужели она хозяйка нового прекрасного дома, который Франс купил за невероятную, сумасшедшую цену — шесть тысяч гульденов?

Лисбет остановилась у большого зеркала, украшавшего гостиную, заглянула в зеркальную гладь. На нее смотрела молодая женщина в модном платье с ярким расшитым корсажем. Вышивка была сделана серебряной нитью, рукава оторочены узкой кружевной лентой. Это роскошное платье Лисбет теперь носит каждый день, для праздничных случаев у нее есть наряды побогаче. У пояса платья есть крючок, на котором крепятся ключи от погреба, игольник и маленькие ножницы — непременные атрибуты замужней женщины. Тонкий полотняный чепчик накрахмален и тщательно выглажен, поверх платья наброшен теплый халат с длинными широкими рукавами. Дом такой огромный, что топить его — сущее разорение. Франс велел не экономить на дровах, но практичная Лисбет запаслась топливом попроще — торфом. Он стоит гораздо дешевле, а тепла дает не меньше, чем дорогое дерево. Правда, торф, сгорая, испускает довольно неприятный запах, похожий на запах навоза, но если знать некоторые хитрости, можно этого избежать. Тонкостей Лисбет знала предостаточно: в семье отца редко позволяли себе покупать дрова.