– Что такое, мадам?

– Мадемуазель, мне это не нравится. Есть опасность, что нам подстроили ловушку. Карету должны были оставить возле садовой беседки, но она находится за воротами, у равнины. Я боюсь, что за теми кустами может быть засада. Что будем делать?

Холодок пробежал по спине Арабеллы. Девушка лихорадочно огляделась по сторонам. Совсем недавно ее голову посетила радостная мысль о бегстве, но сейчас вновь реальность стала ужасной и суровой.

– Миледи, что бы ни случилось, мы должны покинуть этот ад. В противном случае, нас обоих ожидает смертная казнь. Поймите же, Роземонд, каждая минута дорога. Я понимаю, что мы должны быть острожными, но выхода, увы, у нас нет. Либо мы рискнем жизнью, либо потеряем ее на плахе эшафота, – горячо пролепетала молодая женщина.

– Хорошо, – обернувшись к двум личным охранникам, маркиза приказала: – Посмотрите, нет ли там непрошеных гостей. Но будьте осторожны и не забывайте, что за малейшую ошибку ваши головы полетят с плеч, – всадники рысью помчались по равнине, а Роземонд лишь стояла, не в силах сделать ни шагу.

Через четверть часа стражники уже возвращались: – Мадам, мы все проверили. За теми кустами нет никого, кроме кареты.

– Хорошо, – спустившись к экипажу, Арабелла увидела еще одну карету, маленькую и низкую.

– Это повозка для служанок. Но Вы, мистрис, сядете со мной в берлину.

– Но, леди Роземонд, это может вызвать подозрение. Для всех я – итальянка, которая обязана служить Вам. Горничные не поймут, почему я села с Вами, да и если, не дай Бог, за нами вышлют погоню, все догадаются, почему я с Вами в одной карете, поймут, что я не просто служанка, а беглянка, которую Вы спасаете, – ответила мадемуазель де Фрейз.

– Не говорите чепухи, мисс. Мы отделались от Азруна Аги, обманули стражников. Теперь, когда мы почти спаслись, я не брошу Вас на произвол судьбы. Садитесь, пора ехать. В порту нас будет ожидать корабль.

Внезапно раздался крик, потом еще один, топот коней и проклятия, которые летели со всех сторон на арабском языке. Арабелла не могла сдвинуться с места, дикий страх сковали каждую частичку ее тела.

– Предатели! Изменники! Держите их! – в затуманенном разуме молодой женщины восстало воспоминание, когда она стояла также неподвижно с Мариджаном, видя и понимая, что это их последняя встреча. Но тогда ее грехом стало замужество, а сейчас покушение на жизнь властелина. Мадемуазель де Фрейз окончательно пришла в себя, когда грубые и беспощадные руки стражника схватили ее за талию. Дочь герцога стала вырываться, царапаться и кричать. Она видела море крови, трупы и крик со всех сторон. Охранники Роземонд оборонялись, но их было слишком мало, и султанские люди взяли вверх. Перед глазами девушки промелькнула стрела, вонзившаяся в плечо ее обидчика. Арабелла бросилась бежать прочь, надеясь, что ее не заметят. Но внезапно ее остановил детский плач. На земле лежала окровавленная маркиза с кинжалом в груди, а возле нее рыдала Мария, этот невинный ребенок, на глазах которого умерла родная мать.

– Мама! – закричала нечеловеческим голосом дочь убитой Роземонд. И вот копье, пылающее огнем, летело прямо на девочку. В мгновение ока француженка подхватила ребенка, подняв его так высоко, что огненная стрела задела ей предплечье. Сначала беглянка не почувствовала боли, но потом все плечо как будто наполнилось беспощадным огнем. Кровь запеклась под рукавом, от чего адская боль превратилась в мученическую кару. Крик, срываемый с уст несчастной, стал похожим на рев дикого животного. Арабелла медленно осела на землю, а ослабевшая рука отпустила малышку. Молодая женщина понимала, что не может лишиться чувств на поле боя, понимала, что обязана спасти и защитить Марию. Смерть не пугала Арабеллу, но судьба этой крошки вонзилась ей в разум.

– Мария…. Беги…, – почти беззвучно прошептала девушка: – Беги!..

Перед мутным взором дочери герцога появилось лицо Вендуф. Раненная служанка бросилась к мадемуазель де Фрейз: – Госпожа, что с Вами?! Госпожа, Вы меня слышите?! О Боже, Вы ранены! Мадам! Умоляю, не умирайте! Держитесь! Скоро этот ад закончится! Только не закрывайте глаза!

– Вендуф, уведи Марию…. Спаси невинного ребенка, – после этих слов Арабелла погрузилась во мрак.

– Подлая дрянь! Как она посмела?! Клянусь Аллахом, я бы все отдала, только бы увидеть ее кончину! – бушевала валиде, расхаживая по тронной зале.

– Матушка, я прошу Вас, не говорите так. Эта французская Хатун провинилась и заслуживает наказания, я этого не отрицаю, но и я не имел права ее домогаться, – запротестовал Абдул-Рашид, жмурясь от боли.

– Когда же ты поймешь?! – разгневалась еще сильней Зильхиджа, садясь подле сына: – Ты – великий султан, повелитель нашей священной страны и великого, арабского государства. Ты имел полное право получить от той неверной все, что пожелаешь. Потому что она – лишь рабыня, которая и нашего взгляда не стоит. Вместо ранения она была обязана опустить глаза и повиноваться тебе. Наглая девчонка! Пусть Всевышний не обделит ее муками и всевозможными страданиями на этом свете и на другом. Пусть страдает вечно! Вот, взгляни, сынок, – женщина поднесла к лицу повелителя свою ладонь, на которой покоилась крохотная, сверкающая серьга: – Это украшение Арабеллы, подаренное ей Ферие. Его после обыска нашли в покоях твоей драгоценной гостьи – неверной Роземонд! Эта нахалка помогла сбежать преступнице, но ничего, я надеюсь, что ее душа уже горит в аду! Негодяйка! Предательница! Эта подлая дрянь еще и хотела женить моего внука на своей девчонке! Будь проклята и она, и все ее потомство!

– Тетушка, простите, но, может, хватит? – тихо пролепетала Ферие.

– Закрой рот! Как тебе не стыдно?! Твоя служанка покушалась на жизнь властелина! Это ты ее так распустила. Бесстыжая, а я любила тебя, как родную дочь! Из-за тебя чуть не умер мой единственный сын!

– Валиде! Прекратите немедленно! Моя кузина не виновата в случившемся. Ее вина лишь в том, что она приехала сюда, к женщине, которую считала тетей! Вы относитесь к Ферие, как к наложнице. Но не забывайте, она не только Ваша племянница, но и дочь персидского шаха! У нее есть достаточно земель, чтобы править в Персии, на своей родине.

– Абдул-Рашид!

– Хватит, валиде-султан. И теперь я это говорю не как Ваш сын, а, как султан этого государства.

– Позволь поинтересоваться, когда ты стал заботиться о благе государства, называть себя султаном? Ведь ты только и делал, что наслаждался пылкими любовницами! И теперь ты заявляешь, что имеешь полное право управлять султанатом? Нужно было об этом думать раньше, сын. Теперь уже поздно.

– Выйдите все! – прокричал султан: – Ферие, сестра, ты тоже выйди.

Оставшись наедине с матерью, молодой человек подошел к ней вплотную: – Ты – моя мать, я уважаю и люблю тебя, но не забывай, что я не просто твой сын, но еще и султан. Как и все, ты должна уважать меня, считаться с моим мнением, не принимать никакие решения государственной важности без моего на то одобрения. Законы для всех равные. И для тебя, матушка, тоже. Запомни, я не позволю, чтобы меня унижали на глазах прислуги.