Он думал, что она все еще сердится на него. За эти три дня она не раз ловила на себе его пристальный взгляд, замечала слабую улыбку на его лице и веселый блеск его глаз. Ее гнев давно исчез, осталась острая мучительная боль, сопровождавшая каждый удар ее сердца. Боль, которую она никогда бы не позволила ему заметить.

Сабрина отбросила ногой песок и огляделась. Слуги давно ушли спать. Белинда, Уинни и Эрик, тихо разговаривая, сидели по другую сторону костра. Сабрина не слышала их, но угадывала их возбуждение. Никто не собирался спать в эту ночь.

Золото наконец было совсем рядом, всего в нескольких часах езды от лагеря. Сабрине хотелось сразу же отправиться туда, но Николас настоял, чтобы они с наступлением темноты разбили лагерь. Остальные с ним согласились, признав, к ее неудовольствию, его главенство, и Сабрина промолчала. Ее сердце было разбито, и поиски уже меньше волновали ее. Сейчас ей сильнее всего хотелось обрести свободу, которую даст ей золото. По иронии судьбы эту свободу ей принесет французское золото. Николас ненавидел французов даже больше, чем американцев.

— Бри, нам надо поговорить.

Она вздрогнула, услышав голос Мэтта, и обернулась. Рядом с Мэттом стоял Николас, словно черная тень белокурого американца.

— О чем поговорить? — раздраженно спросила она. — Завтра мы найдем золото, — пожала плечами Сабрина, — и уберемся из этой Богом забытой страны. Для меня все ясно.

— Мы так не думаем. — Мэтт кивнул в сторону Николаса.

— Мы? — Она удивленно подняла брови. — Вы заключили союз, не так ли?

Николас молчал. Мэтт прокашлялся, смущенный тем как она определила их с Николасом отношения.

— Мы все — партнеры, Бри, в той или иной степени могу только добавить, что это была твоя идея.

Она бросила на Николаса презрительный взгляд.

— Я бы не стала ему доверять, Мэтт.

Мэтт рассмеялся, природное чувство юмора вернулось к нему.

— О, я ему по-прежнему не доверяю. — Он усмехнулся. — Я понял, что недоверие очень полезно в деловых отношениях для обеих сторон.

— В самом деле? — Она с оскорбительным вниманием оглядела неподвижную фигуру Николаса и посмотрела ему в глаза. — Может быть, ты и прав. Доверие — это лишнее в любых отношениях.

Улыбка мелькнула на губах Николаса.

— Возможно, доверие надо заслужить?

Лицо Сабрины вспыхнуло, и она повернулась к Мэтту:

— Хорошо, Мэтт, что ты хотел обсудить?

Мэтт перевел взгляд с Сабрины на Николаса и обратно на Сабрину и осуждающе покачал головой, как будто ему надоели эти постоянные ссоры своей старой приятельницы с мужем.

— Ладно, Бри, кто завтра поедет на поиски твоих сокровищ?

— Кто? — Неожиданный вопрос застал ее врасплох. — Я не придавала значения тому, кто поедет, но поеду я, конечно, и ты…

— И я, — твердо заявил Николас.

— Не сомневаюсь, — как бы про себя тихо сказала Сабрина.

Мэтт снова кашлянул и бросил быстрый взгляд на Николаса. «Какого черта у этого человека такой нерешительный вид?»

— Уинни хочет поехать. Честно говоря, не думаю, что нам удастся уехать без нее.

— Я так и думала, — призналась Сабрина. — Ладно, пусть она едет. Мне не хочется охлаждать ее страсть к приключениям. Но нужно отправиться до восхода солнца.

— Письмо у тебя? — спросил Николас. Она посмотрела ему в глаза.

— С тех пор как мы покинули Каир, оно всегда со мной. — Она положила руку на шнуровку своих бриджей чуть ниже талии. — Я не хочу потерять его. Это была бы страшная глупость, — с подчеркнутой резкостью добавила она.

На лице Николаса расплылась улыбка. Он смотрел ей в глаза, и она отвечала испепеляющим взглядом. Странные искры пробегали между ними: гнев с ее стороны, веселое удовольствие — с его.

Мэтт поднял глаза к небу, изобразил на лице отвращение и ушел.

Николас скрестил на груди руки.

— Ты уже сделала выводы относительно своего недавнего поведения?

— Представь, сделала. — Она понизила голос. — Мне следовало бросить тебя на съедение акулам, когда была такая возможность!

Она круто повернулась и направилась к палатке. За ее спиной раздавался громкий смех Николаса. Сабрина остановилась на границе освещенного костром круга. Дальше простиралась бесконечная темнота пустыни. Она ковыряла носком сапога песок и пристально смотрела на рассыпавшиеся песчинки. Что смешного мог увидеть Николас в создавшейся ситуации? Этот человек был совершенно бесчувственным. Он растоптал ее сердце и находил это смешным. Вероятно, говоря о ее глупости, он был прав в одном отношении: ей не следовало выходить за него замуж.

— Сабрина, — прошипел из темноты чей-то голос. Она подняла голову, пытаясь что-нибудь рассмотреть.

Из темноты медленно выступили три знакомые фигуры. Она ахнула. Бенджамин Мелвилл, Реджинальд Чатсуорт и Патрик Норкросс стояли перед ней.

— Господи! Как вы сюда попали?

— На лошадях, моя дорогая, — небрежно ответил Норкросс, словно они случайно встретились в парке, а не на краю света посреди пустыни. — Мы оставили их и тех, которые называются слугами в этой ужасной стране, неподалеку отсюда. Идея Чатсуорта. Он подумал, что будет лучше, если мы подойдем одни, а не с довольно внушительным сопровождением.

— В самом деле, — закивал Мелвилл. — Мы все решили, что благоразумнее поговорить с вами наедине.

— Наедине, — тихо заметил Чатсуорт, — кажется, лучше всего.

Сабрина в полной растерянности смотрела на своих бывших женихов.

— Лучше всего для чего? Милорды, вы поставили меня в затруднительное положение. Я просто потрясена вашим появлением. Почему вы здесь?

— Потому что он увез вас сюда… — сказал Мелвилл.

— Этот Уайлдвуд, — добавил Чатсуорт.

— Естественно, мы встревожились, — закончил Норкросс.

— Встревожились? — Сабрина все еще ничего не могла понять в их бестолковых объяснениях. — Из-за чего вы встревожились?

Они переглянулись.

— Из-за Уайлдвуда, конечно, — ответил Чатсуорт. — У него дурная репутация. Он развратник.

— Негодяй, — вставил Норкросс.

— Он безнравственный человек, Сабрина. — Мелвилл не стал продолжать список пороков Николаса. Он всегда считался справедливым человеком. — Хотя надо отдать ему должное, в дипломатических кругах у него прекрасная репутация.

— Ожидают, что он будет иметь успех в парламенте, — заметил Норкросс.

— Добавьте еще его деньги. У него так набиты карманы, что он вполне может скупить почти всю Англию, — криво усмехнулся Чатсуорт.