– Граната сейчас без запала, следовательно, совершенно безопасна… – Я вручил телохранителям по бочонку, взял в руки указку и шагнул к плакату на стойке. – Как мы видим на схеме, она состоит из жестяного корпуса, ленты с насечками и, собственно, заряда взрывчатого вещества – тротила – весом сто десять грамм. Радиус разлета осколков при взрыве составляет двадцать – двадцать пять метров, дальность броска зависит от физических кондиций солдата. Я, к примеру, без особых усилий забрасываю на сорок пять – пятьдесят метров.

Эту гранату, представляющую собой почти точную копию советской ручной гранаты РГ-42, я изобрел походя, без особых усилий. Нет, никакой я не выдающийся конструктор, просто мне еще в школьные времена на уроках начальной военной подготовки намертво вбили в голову устройство оного «изделия», представленного в учебниках до мельчайших подробностей. К слову, простейшего по своей конструкции. Проблема была только с замедлителем в запале, но она тоже быстро решилась после того, как я подключил профессионального химика.

– Похожа на маленькую консервную банку, – прокомментировал Николай.

– Вы удивительно проницательны, ваше величество. Особое достоинство этой гранаты в том, что она может производиться на любом механическом предприятии, в том числе и выпускающем консервные банки. Теперь перейдем к запалу. Господа офицеры, не переживайте, этот экземпляр учебный.

Царь очень внимательно слушал меня, изредка задавая вопросы, а после окончания лекции выразил горячее желание приступить к испытаниям. Мы спустились в окопчик, откуда я и совершил первый бросок. Граната мелькнула в воздухе и шлепнулась точно в центр уставленного по периметру фанерными мишенями круга. Раздался негромкий хлопок, вспухло грязно-серое облачко дыма. При осмотре мишеней выяснилось, что практически все они повреждены. А вот те, что стояли поодаль, на расстоянии, как раз остались невредимы.

– Не думаю, что вражеский солдат будет убит… – Генерал Комаров провел пальцем по борозде на мишени. – Видите, ваше величество, осколок даже не пробил фанеру.

Я уже было собрался дать отповедь, но ответил сам царь:

– Зато надежно выведен из строя, – строго заметил Николай. – Что приведет к дополнительным хлопотам у неприятеля – лечение, транспортировка раненых и прочее. Мне нравится – гуманное оружие. Господин де Лавардан, я хочу сам попробовать…

В общем, и это испытание удалось. Я фактически получил контракт на поставку и продал саму конструкцию за очень немалые деньги.

Цесаревич слегка закапризничал, расстроенный тем, что не дали поучаствовать в испытании, но ему, с разрешения отца, я устроил стрельбы из маленького карманного браунинга.

Деревенько было наладился бурчать:

– Куды дитю оружье, совсем ополоумел, хранцузский ирод…

– Будешь вякать… – спокойно прокомментировал я, – и завтра же загремишь в экипаж на Дальний Восток.

Спиридович криво усмехнулся и слово в слово перевел ему мои слова. Матрос перепуганно вытаращил глаза, но тут же исправился и браво отдал мне честь. Я покровительственно похлопал его по плечу и поспешил к мангалу, где Лука и Тайто жарили шашлык, а Николай уже стоял со стопкой арманьяка в руке.

– Ваше величество, у меня есть тост!

Так и живу. Вот честно, порой противно, как в Средние века, так и сейчас, перед государями хвостом мести. Но ради дела придется потерпеть. Не подмаслишь – не поедешь, очень верная русская пословица. На кону стоят несоизмеримо более важные дела, чем моя гордость.

Чем черт не шутит, возможно, и удастся предотвратить кровавый крах империи. Нет, конечно, не только моими прожектами в оружейном деле – я об общем положении дел. Ничего не имею против большевиков, мало того, горжусь тем, что жил в Советском Союзе, но… слишком уж много невинной крови забрала революция. А посему попробуем обойтись без нее.

Но прежде всего – Сахалин.

– Поздравляю, господа, вы отлично поработали…

Выстроившиеся передо мной в ряд мужчины тактично смолчали и лишь благодарственно склонили головы.

– Вы заслужили награду… – Я взял с серебряного подноса, что держал Тайто, конверт, вручил первому юристу и крепко пожал ему руку. – Господин Фишер, благодарю вас.

Церемония награждения быстро закончилась, без лишних проволочек я раздал премии и жестом отпустил свою юридическую команду, после чего подошел к окну.

На улице бойко стучала капель, орды воробьев звонко чирикали, празднуя наступление весны. Но мне, в отличие от них, было немного грустно. Так всегда случается, когда вкладываешь самого себя в дело без остатка, живешь только одной надеждой, что вот-вот получится, что нужно еще немного усилий, а когда наконец все заканчивается, начинаешь чувствовать себя ненужным и дико тоскуешь по тем временам, когда рвал жилы. Рецепт лечения один – надо срочно найти себе новое дело. Хотя о чем это я? Мне и искать не надо: все только начинается.

И да, необходимые формальности уже улажены, договор вступил в силу. Со вчерашнего дня международная корпорация «Лавардан групп» является полноправной хозяйкой Сахалина ровно на девяносто девять лет.

– Тайто…

– Отец?

– Накапай нам по пять капель…

– Християныч? – Лука обеспокоенно оглянулся на дверь. – Мама ить головы нам поотрывает…

– Здесь я еще хозяин, а не моя жена, – преувеличенно грозно отозвался я. – Сказал: налить, значит, исполняйте…

Взял в руки рюмку и слегка заколебался. Со здоровьем действительно очень и очень неважно. Только за последнюю неделю было два приступа – все как всегда, очень короткие, но, черт побери, теперь они с каждым разом все сильней и сильней. Но сейчас-то я себя чувствую как огурчик, а значит…

Уже поднес рюмку к губам, но сразу же обратно поставил ее на поднос. Нет, нельзя. Дело заточено только под меня, сдохну сейчас – все рухнет. Все пойдет кобыле под хвост.

– А вы пейте, пейте, братцы… – Я ободряюще подмигнул ближникам и вышел из кабинета.

Савинков сидел возле камина в курительной комнате и листал газету. Услышав шаги, он отбросил ее и быстро встал.

– Александр Христианович…

– Присаживайтесь, Борис Викторович. – Я сел рядом с ним и достал портсигар. – Что пишут?

На самом деле мне каждое утро подавали сводку, и я прекрасно знал, что творится в российском информационном пространстве, но надо же с чего-то начинать разговор. А этого разговора Савинков ждет еще со вчерашнего дня.

Эсер криво улыбнулся.

– Эк завернули журналюги. По их словам, царь-батюшка чуть ли не мессия, эдакую сделку обтяпал.

– А вы считаете, что Николай совершил глупость, подписав договор?

– Нет, что вы… – Савинков немного смутился. – Решение, конечно, правильное. Но роль царя в России… Да вы и сами все понимаете. Не должна зависеть судьба государства от одного царственного недоумка. Противно читать. – Он брезгливо отбросил газету.