Во время организации выставки приходили Лиля Брик, Родченко.[326] Никто из друзей Маяковского даже не показался. В день открытия выставки Маяковский, выступая перед собравшимися, с большой горечью говорил о том, что никто ему не помог в устройстве выставки. Между прочим, устроителем выставки был Павел Ильич Лавут,[327] организовавший ранее турне Маяковского по провинциальным городам. На открытие приходил Кирсанов,[328] но тотчас же ушел, потому что Маяковский отвернулся от него и не подал руки.

Выставка существовала с 1 по 22 февраля. Предполагалось, что она просуществует две недели. На неделю пришлось продлить. Маяковский бывал ежедневно и по вечерам выступал перед аудиторией. Народу собиралось так много, что не все желающие послушать Маяковского могли попасть в зал. Одновременно с выставкой в клубе писателей проводилась конференция РАППа. Участники конференции все перебывали на выставке. Маяковский часа по два разговаривал с аудиторией и отвечал на бесконечные записки и вопросы. Он с большой гордостью говорил про свою выставку. «Это университет, это лаборатория, в которой учатся писать». И на самом деле, беседы с посетителями были крайне интересны, поучительны.

Итак, посещаемость выставки была большая. Приходится взять под сомнение заявление некоторых биографов Маяковского, что неуспех его выставки приводил якобы его в мрачное настроение и он был недоволен, когда кто-нибудь из друзей или близких заходил на выставку и заставал его расстроенным. Несмотря на сильные морозы, на выставке бывало много поклонников Маяковского и сочувствующих ему, было немало и врагов, которые по уголкам злорадствовали, агитировали против Маяковского, пока не появлялся он сам.

Во время выставки у Маяковского на носу вскочил прыщик. Зная его болезненную мнительность, нетрудно представить, как это его расстраивало. Он постоянно возился с носовым платком, рассматривал нос в зеркальце. Враги из уголков пустили гадкий слушок насчет сифилиса.

Выступления Маяковского привлекали много молодежи. Вскоре образовалась группа постоянных посетителей, из которой сформировался кружок поэзии «Комсомольской правды». Председателем была тов. Кольцова. В бюро входили Другова, Пичкалин и др. Большое участие в организации кружка принял поэт Безыменский. В кружке страстно дебатировался вопрос о непонятном отношении к выставке редакций журналов и писателей, которые как бы замалчивали событие, интересовавшее и волновавшее молодежь. Было принято решение обратиться ко всей общественности с письмом через «Комсомольскую правду». Для проведения в жизнь изложенных в письме требований была выделена бригада в составе до 100 чел. Имеется текст этого обращения, написанного, как говорят, Безыменским.[329]

Большая находчивость на эстраде и небольшая находчивость в жизни. Сильно преображался при выходе на эстраду. В своих репликах нападал с совершенно неожиданной стороны, так что невозможно было их предвидеть. «От великого до смешного один шаг».[330] Его остроумие было не по существу, а по первой попавшейся в глаза подробности (необычайная находчивость в схватывании подробностей). Был неиссякаем в своем остроумии. Но после выступлений бывал совершенно выдохшийся.

К деньгам относился очень небрежно.

Всегда таскал с собой кастет, очень любил оружие.

Читал на интимных читках стихи так же, как на эстраде.

Когда был на эстраде, был храбр (случай с пожаром на радиостанции им. Попова[331]).

Был очень нежен и сентиментален (лечил Кассилю зубы).

В личной жизни не был груб и его шутки носили добродушный характер. Был очень отзывчив (случай с Альмой).