работа в позиционной войне. Я отправился к новому месту назначения через Люшё – Аррас – Авринкур в Синьи-ле-Пти, где располагался штаб генерала Гудериана, сформированный из офицеров 19-го танкового корпуса танковой группы[100]. Он принял командование над танковой группой для продолжения наступления в южном направлении[101]. Гудериан все еще был разочарован тем, что его танки остановили перед самым Дюнкерком, что помешало окончательно взять в кольцо англичан, которым разрешили беспрепятственно вернуться на свой остров. Но он по праву гордился своими бронетанковыми войсками и оперативными наработками, оправдавшими себя в деле. Многие его замыслы осуществились: прорыв к северу от линии Мажино с переправой через Маас у Седана, в этот успех верили только Гитлер, фон Манштейн и он; основная часть высших немецких военачальников отклонила это намерение как бесперспективное; его тактическое руководство танковыми войсками при продвижении вперед, когда, не обращая внимания на открытые фланги и сбросив путы снабжения, они получили свободу действий – «никогда прежде в операциях, развивавшихся на большую глубину, снабжение не играло столь незначительной роли, горючее и продовольствие доставалось на месте, боеприпасы использовались мало». В голове маршевых колонн находились мортиры, которые несколькими мощными залпами сокрушали сопротивление. Растянутое, обстоятельное сосредоточение и развертывание войск с легким вооружением все больше и больше поддерживалось тяжелым оружием.

Затем я приветствовал 80-й батальон связи бронетанковых войск во главе с командиром подполковником фон Яроцки, поинтересовался их опытом и тем, что они думают об идее генерала Гудериана управлять танками при помощи радиосвязи и прошел ли проверку полевой коаксиальный кабель связи. Я доложил о прибытии начальнику связи группы армий в Шарлевиле генералу Лёвенеку и полковнику Шуберту, начальнику связи 12-й армии генерал-полковника Листа, которому мы подчинялись в Руминьи, где я давал указания по разработке исходной сети связи. Были друзья из Вены – Бейхеле, Майр, которые подготовили здесь, как и перед Польской кампанией, надежную базу для проводной связи. У меня оставалось затем в распоряжении шесть дней, чтобы побывать в корпусах и дивизиях танковой группы, поговорить с командирами, офицерами Генштаба и начальниками связи, бывшими в большинстве моими старыми знакомыми. В 39-м моторизованном корпусе генерала Шмидта во время боевых действий был смещен начальник связи: подполковника Меня сменил майор Войтун, который быстро освоился на новом месте.

В состав корпуса вошли 1-я и 2-я танковые дивизии и 29-я моторизованная дивизия. 4 июня я был представлен генералом Фейелем к Рыцарскому кресту, капитан Экмайер, командир моего старого 38-го батальона, получил Железный крест 1-й степени. Его средства связи, и прежде всего радиосвязь, доказали свою действенность, ведь мы трудились ради этого все пять мирных лет под руководством нашего учителя Гудериана. Командиром 41-го танкового корпуса был назначен генерал Рейнгардт, начальником связи был подполковник Руммель. Ему подчинялись 6-я танковая дивизия с начальником связи майором Мюгге, 8-я танковая дивизия с начальником связи капитаном Римером и 20-я моторизованная дивизия. Я получил сведения о четырех мостах через реку Эна, местах перехода четырех танковых дивизий, которые должны были следовать за наступавшей пехотой. В тылу располагался полк связи танковой группы, который перед предстоявшим наступлением был преобразован следующим образом. Выделен эксплуатационный батальон для нужд штаба, в который входили также телефонные отделения по обслуживанию полевого кабеля для дальней связи, и две роты радиосвязи. 1-я рота обеспечивала тактическое руководство с помощью отделений радиосвязи в тылу, по флангам и на передовой линии и подчинялась командующему; 2-я рота – для офицеров связи люфтваффе для целей оперативного управления и воздушной разведки. Строительный батальон имел четыре роты по обслуживанию полевого кабеля для дальней связи, две роты 80-го батальона связи танковых войск под командованием капитана Хаммершмидта и обер-лейтенанта Реми, роты усиления – для связи с 12-й армией под командованием обер-лейтенанта Зеека и для связи с 18-й армией под командованием обер-лейтенанта Эйхорна. Их задачей было обеспечить бесперебойную связь от основного кабеля танковой группы, начиная от ее нахождения вплоть до штаба 12-й полевой армии, вне зависимости от направления и скорости наступления. За два дня до наступления неожиданно и без всякой просьбы с нашей стороны пришло подкрепление: штаб «начальника связи 556 особого назначения» отдал приказ немедленно командировать в 7-ю армию обер-лейтенанта Ктона, писаря и водителя БМВ. Ура организационной работе!

Офицеры, служащие и водители грузовых и легковых автомобилей еще ни разу не видели танка, не говоря уже о том, чтобы они могли проникнуть в тайну управления танками при помощи радио и узнать о возросшей мощности полевого основного кабеля. Здесь большую ценность имел слаженно работавший небольшой штаб, чем большие, малоподвижные штабы, зависевшие от «начальников». Просить главное командование сухопутных войск об изменении приказа! Оно располагалось недалеко в большом бельгийском селении Шиме. Я встретил полковника Тиля и майора Хана, которые начали убеждать, что неразумно проводить персональные перестановки во время военной операции. Мне пришлось позвонить оттуда полковнику Штеммерману, который по-дружески согласился сохранить за мной мой штаб и начать подбирать замену из нового штаба. Обратно в Синьи-ле-Пти, где начальник нового штаба майор доктор Брух получил отчетливый приказ, затем вслед за боевыми частями, так и не показавшись в штабе группы армий.

Было наслаждением в следующие две недели, теперь в танковой группе Гудериана, в которой каждая машина несла на себе букву «Г», импровизировать с каждым на месте отдаваемым приказом, когда два батальонных командира следовали каждому моему желанию. Они были не против отдачи мной приказов на марш непосредственно командирам рот передовых строительных частей. Вечером 8 июня прибыли в Беньи к исходному пункту. После проверки работы связи было несколько часов отдыха в полусне на охапке соломы. В 4:45 утра был открыт ураганный огонь вдоль реки Эна, после которого в атаку пошла пехота. Успех сопутствовал 17-й пехотной дивизии под командованием генерала фон Фитингхоффа на правом фланге 13-го корпуса, но у Ретеля был удержан один плацдарм вместо четырех.

Генерал Вейган сменил медлительного Гамелена. Французы стали сопротивляться отважно и упорно. Немецкие танки встречали сопротивление в местах, совершенно не подходящих для боя.

10 июня в нашем распоряжении было уже два временных моста. Сначала танки 39-го моторизованного корпуса, а затем 16-го моторизованного должны были занять плацдарм. У Ретеля командиры моторизованных и танковых соединений не могли прийти к единому решению, кто должен первым пересечь реку по временному мосту. Штаб танковой группы южнее реки Эна расположил в Буа-де-Сивиньи свой командный пункт на местности. Но коаксиальный полевой кабель, к которому подсоединялась телефонная связь обеих корпусов и 1-й и 2-й танковых дивизий, проходил вблизи предмостного укрепления. Стремительный начальник оперативного отдела штаба