— Если будет сложно, вы всегда можете попросить меня о помощи.

— Знаю, — ответила призрачная женщина. — Ладно, заговорил ты меня. А по телевизору, между прочим, закончился новостной выпуск, и сейчас начнется вторая часть передачи про роковую меня.

Виноградова шагнула в стену и растворилась в доме. Правда, ненадолго. Через секунду из обоев показалась ее голова:

— А что ты будешь делать с этим некромантом? — с интересом уточнила она.

Я задумался. А правда, зачем мне нужен этот некромант? Вреда он не причиняет. Да, зачем-то развоплощает призраков, но в целом вреда от него никакого.

— Не знаю, — честно ответил я. — Нужен ли он мне. А что?

Виноградова нахмурилась:

— Когда в городе появляются люди, которые могут меня развоплотить, мне немного не по себе, — честно призналась она.

— Хорошо, я попробую найти его и понять, зачем он это делает, — решил я наконец.

От этих слов Виноградова просияла:

— Вот и хорошо, — произнесла она и скрылась в доме.

Я же направился в свою комнату, собираясь отдохнуть от долгого дня. После ванной я добрел до кровати, разделся и забрался под одеяло. Какое-то время я читал книгу, которую мне, видимо, подсунула соседка. Но вскоре я понял, что строки разъезжаются и мысли становятся вялыми. Потому я отложил том на тумбочку и провалился в сон.

Мне снились высокие и крепкие деревья. Я легко перепрыгивал с одной ветки на другую, наслаждаясь ветром, бьющим в лицо. Он приносил запахи, о которых я раньше и не подозревал. Я чуял дальние костры, полынные степи, болотные цветы, птичьи гнезда и белок, которые отчего-то ужасно раздражали. А потом я почуял что-то интригующее и замер на одной из удобных веток. Подо мной на тропе показался... заяц.

Я спрыгнул с головокружительной высоты и очутился прямо перед испуганным зверьком. И охотиться сразу расхотелось. Если бы глупый заяц побежал, было бы намного интереснее. Фыркнув, я прошелся по траве и развалился на поляне, позволив солнцу греть меня косыми полупрозрачными лучами.

«Так вот что значит быть кошкой», — подумал я и тут же услышал недовольное «Кыш».

Глаза открылись сами собой, и я понял, что лежу в предрассветных сумерках, глядя в потолок. На моей груди уютно свернулся кто-то из котов. И при моем пробуждении питомец тотчас принялся мять меня когтистыми лапами.

— Кормить не стану, — предупредил кота и тот тяжело вздохнул. Словно все понял.

Сам не заметил, как вновь забылся сном, но уже без сновидений.

Когда я опять открыл глаза, в окно светило солнце.

Я взял с прикроватной тумбочки телефон, выключил будильник и встал с кровати. Дошел до ванной, быстро привел себя в порядок, оделся и вышел в гостиную.

С кухни слышался звон посуды и веселые голоса Иришки и Фомы.

— Вместе готовят завтрак, — поделилась со мной Виноградова, которая уже сидела в гостиной. — Вчера Фома вернулся поздно. И выглядел довольным. Я не стала его донимать вопросами. Потому что боюсь, что он начнет смущаться и замкнется в себе.

— Вы бываете деликатной?

— Я такая и есть, — возмутилась Виноградова.

Я кивнул, подошел к столу, сел в кресло.

— Какой план на сегодня? — живо уточнила у меня призрак.

— Иванов обещал скинуть мне адрес одного дома, где расшалились призраки, — ответил я.

— Зачем тебе это? — не поняла Виноградова.

— Потому что недавно дом был продан, — произнес я.

— Думаешь, его купил тот самый некромант?

Я покачал головой:

— Все возможно. Кто-то ведь скупает не самые спокойные дома в Петрограде. Наш, к слову, тоже собирались купить какие-то люди. И грозили спалить его в случае отказа.

— Наверняка не решились на это, потому что прознали, что тут живет Чехов, — кивнула Любовь Федоровна. — Все же есть польза в своем домашней некроманте.

Я решил проигнорировать эту шутку, чтобы она не стала для Виноградовой любимой. И продолжил:

— Иванов сказал, что хозяин дома попал в больницу. Кстати, — я в упор посмотрел на Любовь Федоровну, — Может быть, вы узнаете, что случилось с теми призраками?

— Попытаюсь, если ты скажешь мне адрес, — ответила Виноградова.

В кармане пискнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении.

— А вот и номер, — пробормотал я, и вынул аппарат, на экранчике которого и правда висело уведомление о сообщении от Беловой. Открыл его и прочитал несколько строчек, которые быстро продиктовал Виноградовой:

— Улица Художника Сурикова, дом тридцать два.

Любовь Фёдоровна кивнула и исчезла в полу, просочившись на первый этаж. Я вздохнул и с сожалением пробормотал:

— Жаль. Я бы посмотрел, как происходит подключение к этому «призрачному радио».

Ответа не последовало. Если Виноградова и услышала мои слова, то предпочла их проигнорировать.

В проеме гостиной с довольной улыбкой появился Фома:

— Доброе утро, вашество, — пробасил он. — Завтрак готов. Подавать его в гостиную?