— Десять секунд.

Может быть, этой женщины вообще не будет в его новом видении.

— Девять.

И вообще — может быть, он все-таки спал и видел сон через двадцать один год?

— Восемь.

Крайне маловероятно, чтобы он вновь увидел себя, свое отражение в зеркале, какую-нибудь передачу по кабельному телевидению со своим участием.

— Семь.

Но все же он наверняка увидит что-то значительное, откровенное.

— Шесть.

Что-то такое, что даст ответ хотя бы на несколько мучивших его вопросов.

— Пять.

Что-то такое, что разъяснит ему то, что он увидел в первый раз.

— Четыре.

Конечно, он любил Митико.

— Три.

И они поженятся, невзирая на его первое видение, да и на то, которое он мог увидеть сейчас.

— Два.

И все-таки интересно было бы узнать имя этой женщины…

— Один.

Ллойд зажмурился. Ему почему-то показалось, что это более надежный путь к видению.

— Ноль.

Ничего. Темнота. Проклятье, он спал в будущем! Это было несправедливо. В конце концов, это был его эксперимент! Если уж кто и заслуживал нового видения, так это он, и…

Ллойд открыл глаза. Он по-прежнему лежал на спине и смотрел в высокий потолок центра управления БАК.

О боже! Господи!

Через двадцать один год ему будет шестьдесят шесть лет.

И через двадцать один год после этого видения…

Он будет мертв.

Как Тео.

Черт побери! Черт побери!

Ллойд повернул голову и увидел табло настенных часов.

Голубые цифры беззвучно сменяли друг друга: 22:00:11; 22:00:12; 22:00:13…

Он не потерял сознание…

Ничего не произошло.

Попытка воспроизвести Флэшфорвард не удалась, и…

Зеленые огоньки.

Зеленые огоньки на пульте!

Ллойд вскочил на ноги. Тео тоже поднялся с пола.

— Что произошло? — поинтересовался один из репортеров.

— А ничего, — отозвался второй. — Ровным счетом ничего.

— Пожалуйста, — повысила голос Митико. — Пожалуйста, не вставайте. Мы пока не знаем, безопасно ли это.

Тео стукнул Ллойда ладонью по спине.

Ллойд улыбнулся от уха до уха, повернулся и крепко обнял друга.

— Ребята, — сказала Митико, приподнявшись на локте. — Чему вы радуетесь? Ведь ничего не произошло.

Выпустив Тео, Ллойд поспешил к Митико, взял ее за руки, помог подняться и обнял.

— В чем дело, милый? — удивленно спросила Митико.

Ллойд показал на пульт. Митико вытаращила глаза.

— Господи! — прошептала она. — Вы его поймали!

Ллойд улыбнулся еще шире.

— Мы его поймали.

— Кого поймали? — задал вопрос один из репортеров. — Ведь ничего же не было, черт побери!

— Да нет, было, — ответил Ллойд.

— Еще как было! — радостно ухмыльнулся Тео.

— Да что было-то? — не отступал все тот же репортер.

— Хиггс! — воскликнул Ллойд.

— Что-что?

— Бозон Хиггса! — ответил Ллойд, обняв Митико за талию. — Мы получили бозон Хиггса!

— Подумаешь, — разочарованно бросил другой репортер, зевнул и прикрыл рот ладонью.

Ллойд давал интервью одному из журналистов.

— Что случилось? — спросил хмурый пожилой корреспондент лондонской «Таймс». — Точнее сказать, почему ничего не случилось?

— Как вы можете говорить, что ничего не случилось? Мы получили бозон Хиггса!

— Это никого не интересует. Мы хотим…

— Вы ошибаетесь, — горячо возразил Ллойд. — Это событие огромной важности. При любых иных обстоятельствах эта новость была бы на первых полосах всех газет мира.

— Но видения…

— У меня нет объяснения тому, почему нам не удалось воспроизвести видения. Но сегодняшнее достижение нельзя считать провалом эксперимента. Ученые надеялись получить бозон Хигтса с тех самых пор, как полвека назад Глэшоу, Салам и Вайнберг[57]предсказали его существование…

— Но люди ожидали, что им удастся снова заглянуть в будущее, а…

— Я все понимаю, — нахмурился Ллойд. — Но именно ради обнаружения бозона Хиггса, а не для какого-то треклятого предвидения будущего и был изначально построен Большой адронный коллайдер. Мы знали, что, для того чтобы получить бозон Хиггса, нам потребуется энергия более десяти триллионов электронвольтов. Вот почему девятнадцать стран — соучредителей ЦЕРНа, грубо говоря, скинулись и построили Большой адронный коллайдер. Вот почему в этот проект вложили миллиарды долларов Соединенные Штаты, Канада, Япония, Израиль и другие страны. Речь идет о науке, о важных научных экспериментах…

— Пусть так, — кивнул репортер. — Но «Уолл-стрит джорнал» оценивает общую стоимость временной остановки всех производственных линий на всем земном шаре в более чем четырнадцать миллиардов долларов. В итоге «Проект Клаату» стал самым дорогим в истории человечества.

— Но мы получили бозон Хиггса! Неужели вы не понимаете? Это не только подтверждение теории слабых электрических взаимодействий, это доказательство существования поля Хиггса. Теперь мы знаем, за счет чего все объекты — вы, я, этот стол, наша планета — имеют массу. Бозон Хиггса является носителем фундаментального поля, наделяющего элементарные частицы массой. И мы подтвердили его существование!

— Никому нет дела до бозона, — буркнул журналист. — И слово-то какое… смешное.

— Называйте бозон частицей Хиггса, если хотите. Многие физики так и делают. Но как бы вы ни называли эту частицу, это самое важное физическое открытие двадцать первого века. Правда, век еще только начался, но я готов побиться об заклад, что к концу этого столетия люди, оглядываясь назад, будут по-прежнему считать это событие самым важным физическим открытием века.

— Это не объясняет, почему мы не получили никаких…

— Получили! — в отчаянии воскликнул Ллойд.

— Я хотел сказать: почему мы не получили никаких видений.

— Послушайте, мы старались, как могли, — тяжело вздохнул Ллойд. — Возможно, первоначальное явление было случайной разовой флуктуацией. Возможно, оно существенно зависело от начальных условий, которые немного изменились. Возможно…