Кульминацией становится финал сезона: Мартин забирает Джейка и убегает. Мы заканчиваем сезон их переездом в Калифорнию. Кроме того, к концу сезона мы ввели в качестве сопроводительного сюжета историю персонажа Марии Белло (Люси Роббинс), которая, казалось, никак не сочеталась с основным повествованием. Потом мы буквально в последние тридцать секунд финала узнаем, что это мать Амелии (Саксон Шарбино), девочки из таинственной комнаты номер шесть. Надеюсь, это заставит зрителей следить за вторым сезоном, действие которого происходит в Лос-Анджелесе. Первый сезон был полностью посвящен санаторию и знакомству с антагонистическими силами. Второй сезон будет о поисках Амелии.

Н.Л.: Вы уже знаете, жива ли она и если да, то где находится?

Т.К.: Да, мы все это покажем в первой серии второго сезона. Мы поведаем, где она, и еще скажем, кто будет главными антагонистами во втором сезоне. Злодеи из «Астеркорпа» уже не будут безликими. Все окажется куда более запутанным, потому что это будет не совсем «Астеркорп», а один из сотрудников компании – юный гений, который заработал для «Астеркорпа» целое состояние, создав алгоритмы, предсказывающие поведение клиентов и сокращающие некоторые торговые пути. Мы представим персонажа по имени Келвин Норберг (Лукас Хаас), который несколько лет назад продал «Астеркорпу» за крупную сумму свою компанию разработчиков. Именно он интересуется Амелией и Джейком. Еще мы ввели духовную идею – идею «тридцати шести». Согласно каббале на Земле живут тридцать шесть избранных праведников, ламед-вав цадиким (написание взято из «Википедии»). В каждый момент времени тридцать шесть человек не дают миру погрузиться во зло. Они – праведники, которые не знают ничего о своей принадлежности к избранным. Это не обязательно главы государств, обычно это скромные люди, например мясник с соседней улицы, который не обвешивает вас на несколько унций с каждого фунта фарша. Эту идею мы ввели через персонажа по имени Аврам (Бодхи Элфмэн), хасида. Как оказалось, она реальна, и ей интересуется Келвин. Он похитил Амелию и, составляя карту ее мозга, пытается разобраться в алгоритмах. Келвин злодей, но начинает с очень альтруистических мотивов: он хочет сделать мир лучше и построенным более логично, позаимствовав способности у таких людей, как Джейк.

Действуют две антагонистические силы: одна из них представлена корпорацией Келвина, у которой есть ресурсы и деньги, а другая – падшим членом «тридцати шести», бывшим священником, который решил, что не должно в мире быть иных кумиров, кроме Бога, и пытается одного за другим убить всех, кто принадлежит к «тридцати шести». Эта сила тоже будет представлять угрозу.

Н.Л.: То есть у вас есть центральная тайна из прошлого, которая не раскрыта, но при этом есть и вопросы, связанные с настоящим.

Т.К.: Одна из особенностей работы на телевидении (особенно когда у вас сквозной сюжет, распланированный на много-много серий вперед) состоит в том, что все может в любой момент измениться по каким-то причинам. Причем некоторые из этих причин предугадать невозможно.

Н.Л.: Например, когда из сериала уходит актер.

Т.К.: Именно. Или, например, вы наняли человека, думая, что с ним все будет замечательно, а он работает ужасно или у него невыносимо сложный характер. Или, скажем, на отношениях определенных персонажей завязана огромная часть сюжета, а вы подбираете актеров и обнаруживаете, что между ними вообще никакой «химии» нет. Вы – ракета с тепловым наведением. Вы ищете там, где жарко. Вы хотите, чтобы сериал говорил с вами точно так же, как вы сами говорите с ним. И сюжет сам подскажет вам, куда хочет направиться. Это очень органичный процесс. Представьте себе реку: вы не можете контролировать ее излучины. Это отчасти весело, но в то же время очень трудно.

Н.Л.: Например, когда загоняете себя сценарием в угол и не знаете, как дальше быть?

Т.К.: Лучше всего, конечно, не загонять себя в угол, но в некоторых сериалах такого эффекта добиваются специально. В некоторых сериалах специально провоцируют зрителей на вопрос: «Ну что,

а отсюда они как будут выбираться?» У зрителей к таким сериалам отношение, как к гладиаторам. Они хотят, чтобы он оказался на самой грани прыжка через акулу, а затем в последний момент спасся. Как на американских горках. Да и в целом можно сколько угодно надеяться, что не загонишь себя в угол, но гарантировать этого нельзя.

Н.Л.: У меня возникло это ощущение, когда я задумался: «Как Мартин спасет Джейка из санатория?» У вас была Клеа (Гугу Мбата-Роу), обитавшая в «серой зоне»: она одновременно хотела быть верной Мартину и выполнять свою работу. Это очень органично. Практически все ваши сюжеты держатся на том, что считается в среде сценаристов ругательным словом: на совпадениях. Но тема сериала заключается в том, что существует некая синхронность, что это все не совсем совпадения, что мы все объединены невидимой нитью. У вас есть какие-то четкие правила на этот счет? Например, я считаю, что совпадения в литературе хороши, если затрудняют жизнь главному герою; если они облегчают ему жизнь, то кажутся натянутыми. Что вы на это скажете?

Т.К.: Наверное, надо было четче все формулировать. Мы так долго и тщательно над этим всем раздумывали, что никаких правил уже не стало. Ну, знаете, когда вы что-то очень долго разглядываете, оно лишается для вас внутреннего содержания. Мы долго обсуждали: совпадение это или синхронность? Сентиментально это или уже слащаво? Я еще никогда не работал над сериалом, где приходится идти по такой узкой дорожке. Один градус влево – и сентиментальность превращается в слащавость. Один градус вправо – и магия превращается в совпадение. Это очень тяжело. На самом деле это было инстинктивной реакцией в монтажной комнате и отступлением. В монтажной происходят довольно неясные вещи. Вы подбираете правильную музыку, правильный кадр, правильную актерскую игру и правильный дубль. Потом правильно все монтируете, накладываете цифровой эффект в нужный момент, и внезапно все получается. Уберите хотя бы один из перечисленных элементов, и сцена тут же развалится. В этом сериале было не очень много правил. Нужно было просто идти в монтажную и смотреть, удалась сцена или не удалась. Мне кажется, бывали моменты, когда это срабатывало просто здорово. Момент совпадения казался не искусственным и натянутым, а действительно магическим. А еще были такие моменты, которые сработали для нас. Одна из отличительных черт сериала, как вы уже сказали, – мы смело заявляем с самого начала, что у нас все держится именно на этом. Так что, когда в пятом акте происходит совпадение, зрители дают нам определенную поблажку. Этот сериал хорош в том числе и тем, что в определенном смысле является процедурным. Когда я работал над «Расследованием Джордан», в тизере каждой серии показывали труп, и нужно было разобраться, кто убийца. Подозреваемых обычно было трое. В конце, как мы надеялись, зрители должны были сказать что-нибудь вроде «Я и не думал, что все выйдет так. Я думал, это был его шурин». В какой-то степени «Связь» работает примерно так же. В сериале несколько сюжетных нитей, и вы даже не представляете, как они сходятся вместе. Все зависит от того момента, когда вы говорите: «Я такого не ожидал». Надеюсь, фактор неожиданности оказывается сильнее, чем фактор совпадения, потому что на самом деле это сериал о том, что совпадения неслучайны, и если вы знаете, как их рассматривать, то с метафорической точки зрения они становятся ценным инструментом в вашей жизни. Надеюсь, нам в сериале удалось сказать, что не нужно считать свою жизнь или что-либо другое чем-то мелким и незначительным – все имеет огромное значение. Все на свете важно, и если вы это поймете, то, может быть, станете жить чуть более осознанно.